Ги Кар: Жрицы любви

— Да услышит ли Он меня?

Это было сказано с такой тоской, что монахиня, вздрогнув, спросила:

— Агнесса, не утратила ли ты веру?

И услышала робкий ответ:

— Сама не знаю…

— Пойдем скорее в часовню: ты должна исповедаться перед Создателем.

Вместе они преклонили колени и предались безмолвной молитве. Элизабет обращалась с мольбой к тому, чьей невестой стала после пострижения в монахини:

— Господи! Пусть моя сестра, единственное родное мне существо, обретет в этом мире такое же великое счастье, какое испытала я, когда мне дана была благодать пострижения. Защити ее! Знаю, это по твоей воле нам ниспослана привязанность друг к другу, позволившая справиться с горечью утраты родителей еще в ранней юности. Господи, я возлюбила Тебя всей душою, но я люблю и Агнессу! Ты же знаешь, как я всякий раз жду, чтобы она ко мне пришла, знай же, что ей сейчас так нужно излить душу… Выслушай ее, Господи, будь милосерден к ней. И да будет на все воля Твоя!

Тем временем измученная душа Агнессы, казалось, слагает другую молитву:

— Господи, как кляну я себя за то, что выбрала совсем другой путь, чем Элизабет, но ведь Ты создал меня совсем иной, не пригодной для полной тягот жизни среди стариков! Иисусе, Ты же сам предпочел смерть на кресте в молодые годы. Ты же знаешь, как ужасна старость. Ведь не бывает двух святых в одной семье. Мне так надо общаться с сестренкой, пусть редко и в этой приемной, даже если я не найду в себе мужества, чтобы открыться ей! Как я боюсь, что, несмотря на всю любовь ко мне, она осудит меня со всей суровостью, которой, возможно, я и не заслуживаю… Я не переживу, если потеряю ее — единственного друга в этом мире — и утрачу веру в Твое милосердие. Господи, только Ты знаешь всю правду и можешь быть мне высшим судией. Пусть я грешница, но я не теряю надежду… Не Ты ли сказал: «Она многое любила, и ей многое прощено будет…»

Элизабет, бесшумно поднявшись с колен, тихо сказала сестре:

— Оставайся здесь, дорогая. Мне нужно вернуться в лазарет к старикам, у меня там еще много дел. Подожди здесь, это место очень располагает к раздумьям.

Она тихо вышла из святилища, оставив Агнессу наедине с ее мыслями. И та, задумавшись, испытала вдруг неожиданное озарение, почувствовала уколы совести и поняла, какое страшное сцепление событий за несколько лет довело ее до катастрофы.

Агнесса, как и Элизабет, всегда знала, что красива; для этого близнецам достаточно было посмотреть в зеркало. Но если Элизабет еще в ранней юности, в день своего первого причастия, приняла решение посвятить свою красоту Божественному Супругу, Агнессой, напротив, всегда владела одна мысль: нужно использовать внешность, чтобы как можно лучше устроить свою мирскую жизнь.

Агнесса была еще несовершеннолетней и не успела закончить школу, когда умерли ее родители, а сестра постриглась в монахини. Сирота поехала из провинции прямо в Париж, не имея другого багажа, кроме неопытности и девичьих мечтаний.

Прочитав в газете многообещающее объявление «Всего несколько уроков, и вы — манекенщица», она со смелостью, свойственной ее возрасту, тут же обратилась по указанному адресу. Стать манекенщицей в парижском доме моделей! Вот профессия, о которой можно только мечтать и которая позволит расцвести ее красоте. В конце концов, Агнессе не перед кем отчитываться в своих поступках, разве что перед нежно любящей ее Элизабет. А та сразу же одобрила это решение и сказала:

— Раз одна из нас ушла в монастырь, то, думаю, будет справедливо, если другая, напротив, попытается найти свое женское счастье. На средства, оставшиеся от родителей, мы не получили приличного образования. Теперь нам обеим надо потрудиться: тебе — чтобы стать независимой, а мне — чтобы заботиться о ближних. Красота никогда никому не вредила: ведь если ты так красива, значит, на то воля Господня. Почему бы не воспользоваться чудесным даром Всевышнего?

Закончив курсы манекенщиц, Агнесса поступила на работу в дом мод, куда ее сразу же приняли благодаря красивой внешности. Но, к несчастью, французская швейная промышленность переживала тогда тяжелый кризис, как, впрочем, и другие отрасли, производящие предметы роскоши. Многие крупные дома моделей, известные во всем мире, вынужденно закрывали свои двери. Проработав два года и сохранив благоразумие, несмотря на заманчивые предложения вившихся вокруг нее бесчисленных ухажеров, Агнесса все еще оставалась в весьма ненадежном положении — «на подхвате».