Ги Кар - Жрицы любви. СПИД

— Ну как ты? — спросила Элизабет тоном, в котором звучала материнская забота: так она обращалась к некоторым из своих стариков. — Как твои дела? Тебе тоже лучше?

— Гораздо лучше, все устраивается почти наилучшим образом.

— Почти? — повторила монахиня. — А чего же тебе не хватает, чтобы полностью успокоиться?

— В моей жизни сейчас совершается чудо. Надо уповать на Божью помощь, — ответила Агнесса.

— Он поможет тебе! Господь милостив. Но, может быть, теперь ты наконец поделишься со мной мучившей тебя тайной?

Агнесса покраснела, как это случалось с ней, когда Джеймс находился рядом. Она опустила голову, смущенная и счастливая.

— Я полюбила…

— Ты полюбила? И это мучило тебя? Значит, такова любовь земная? Это — мука? Мне известна лишь такая любовь, которую ничто не способно замутить, любовь, дающая блаженство. Ты видишь, что мне выпала лучшая доля! А почему ты страдала? Мужчина, которого ты полюбила, не любил тебя?

— Что было, то было, теперь это неважно! — ответила Агнесса, опустив голову на плечо сестры. — Сейчас я знаю, что любима.

— Значит, все хорошо? А кто он?

— Морской офицер, американец…

— Морской офицер, американец! Расскажи же скорее!

Агнесса говорила долго, голос ее был едва слышен, глаза оставались полузакрытыми. Она не обращала внимания на статую святого Иосифа. Доброму святому, однако, было известно многое из того, о чем Агнесса и не подозревала; конечно, он с удовлетворением слушал слова, не содержащие мольбы о помощи. Но он знал также, что как заступник еще не выполнил до конца своего предназначения.

Когда Агнесса умолкла, сестра спросила ее с сомнением в голосе:

— А ты уверена, что эта любовь взаимна?

— О, да, — убежденно ответила Агнесса. — Он хочет жениться на мне, и поскорей.

— Почему такая спешка?

— Понимаешь, через месяц он уезжает в Сан-Франциско и хочет взять меня с собой.

Элизабет задумалась. А Агнесса продолжала:

— Знаешь, я так часто говорила ему о тебе! Он столько знает о сестрах-благотворительницах!

— Он протестант, конечно?

— Нет, католик, из Бостона…

— В этом городе есть отделение нашего Ордена. Он бывал там?

— Сама спросишь его об этом. Можно я приду с ним сюда завтра к двум часам? Мне хочется вас познакомить.

— Я еще слишком слаба, — неуверенно произнесла Элизабет.

— Джеймс будет для тебя лучшим доктором!

— Для меня одной?

— Для нас обеих, — призналась Агнесса. — Ты же видишь: я теперь совсем не та. Наконец я по-настоящему живу!

— Но из-за чего ты все-таки так мучилась?

— Я расскажу тебе об этом позже, — ответила Агнесса. — А сейчас давай думать только о хорошем!

— Тогда приведи поскорей этого чудо-человека! Только я буду робеть. Он придет в форме?

— Конечно… Знаешь, он уже любит тебя!

— А мне хотелось бы полюбить его душу!

— До завтра, дорогая!

Агнесса убежала, хотя на этот раз не требовалось скрывать слезы или краску стыда. Она знала: нужно еще выполнить трудную задачу. Предстоит тяжелая борьба за счастье. Но она справится. Иначе и быть не может, когда на твоей стороне любовь Джеймса и нежная забота Элизабет.

Вечером того дня, когда Агнесса побывала на авеню-дю-Мэн, она поздно вернулась домой. Все труднее давалось возвращение в квартиру на улице Фезандери, где ее ждал человек, ставший ей отвратительным.

— Как успехи? — спросил Боб.

— Прекрасные, — холодно ответила Агнесса.

— Сколько?

— Десять тысяч…

— И это, по-твоему, прекрасно? Ты смеешься надо мной?

— Не надо упреков, пожалуйста. Я сегодня устала, дай мне спокойно лечь спать.

— Хотя успехи и не блестящи, милая, отдай-ка мне все-таки эти деньги.

Она протянула их ему привычным жестом. Так же привычно пряча их в карман, он сказал:

— Надеюсь, завтра будет больше…

Он не стал продолжать, лег и вскоре заснул. Его присутствие стало невыносимым для Агнессы. Ей не спалось, да и как уснешь, когда твои мысли заняты предстоящей борьбой? Ведь достичь заветной цели, обвенчаться с Джеймсом, можно, лишь обманув бдительность сутенера. Целый месяц ожидания и хитростей! Каким долгим будет этот месяц!

Она снова мысленно вернулась к событиям, происшедшим со времени ее встречи с Джеймсом…

Перед ее внутренним взором возникло их первое свидание в кафе «Клозери де Лила», выбранном ею из-за удаленности от поля деятельности Боба и своего собственного. Она вспомнила, с каким сдержанным вниманием слушал ее офицер; казалось, она вновь слышит его рассказ о себе, семье, службе. Проговорив два часа, они расстались, и она дала ему номер телефона на улице Фезандери. Полдня она тревожно ждала звонка, но он не позвонил.