Норман Богнер - Комплекс Мадонны

Мини-фургон издавал раздражающе позвякивающий шум, который исходил от незатянутого винта, крепящего задний номерной знак. Если она свернет на заправку, чтобы закрепить его, она может потерять из виду автомашину Робби, поэтому Барбара следовала за ним, уделяя все внимание дороге. Робби вел машину очень быстро, непрерывно перестраиваясь в транспортном потоке. На некоторое время Барбара потеряла его из виду на мосту Триборо, потому что ей пришлось ждать, пока охранник наберет сдачу с десяти долларов. Было уже восемь часов, и Барбара начала отчаиваться, но тут увидела, как красный автомобиль свернул на Рузвельт-драйв. Интересно, подумала она, они остановятся в квартире Тедди или в гостинице? Поездка в выходные доказала одно: Барбара не любит Тедди так, как она надеялась его любить. В постели он ей надоел, а поскольку для него это было неотъемлемой частью отношений, Барбара решила, что ей придется терпеть и сдерживаться всякий раз, когда у Тедди будет возникать желание. Он все время щупал, тискал ее, и если бы ей это доставляло удовольствие, так и быть, но в настоящий момент Барбара ощущала себя лишь клоакой, в которую Тедди сбрасывал свои нечистоты. Положение усложняло то, что молодая женщина испытывала к нему искреннюю симпатию, а временами была просто без ума от него, но ей требовалось что-то большее. В это утро она умоляла Тедди сделать ей больно, но он, получив свою долю наслаждений, лишь уснул в ответ. Только однажды все было прекрасно — в первый раз, когда он ударил ее, угрожая револьвером. Теперь, когда они были в постели, Барбара закрывала глаза и мечтала о револьвере.

Она не знала, для чего следует за Робби и Элейн. Просто ей казалось, что она непременно обязана сделать это. Интересно, хватит ли у Робби духа затащить Элейн в номер. На берегу та призналась, что до сих пор была девственницей, и Барбару странным образом подхлестнуло это признание. Все это произошло после того, как она уговорила девушку снять купальник. Барбара не ожидала, что Элейн скинет одежду, однако все произошло вполне естественно. Сначала она мимоходом сказала: «Если я пойду купаться одна, это будет неприлично; если же мы пойдем вдвоем, это будет игра, всего лишь игра». Аргумент не возымел действия, Элейн осталась при своем. Тогда Барбара сказала: «Это освободит тебя. До самого конца жизни ты будешь свободной, твое тело станет частицей тебя самой, и тебе никогда не придется думать о нем». Она дала Элейн тот самый совет, который ей дал доктор Фрер в ответ на жалобу о домогательствах Тедди.

Барбаре захотелось свернуть на Девяносто шестую улицу и поехать домой, но в последний момент она решила продолжить игру. Робби направлялся в Вилладж и на площади Вашингтона свернул на Греймерси Армз. Барбара приткнулась у пожарного крана и стала ждать. Робби вышел, оставив Элейн в автомобиле. Барбара зажгла сигарету и тоже вылезла из машины. Встав под навес кафе, она вспомнила, что за обедом почти ничего не ела и теперь голодна. По знаку Робби Элейн вышла из машины, в ее руках была лишь косметичка; Робби запер автомобиль. Продолжать преследование больше не имело смысла, и Барбара, войдя в ресторан, села так, чтобы ей хорошо был виден вход. Заказав ветчину, сыр и кофе, она подобрала номер «Нью-Йорк пост», который кто-то забыл на прилавке. Бутерброды Барбара ела медленно, с детской тщательностью. Обратившись к киноафише, она постаралась найти фильм, до которого оставалось бы немного времени. В «Бликере» шел «Испепеляющий Ангел», и хотя Барбара не очень-то любила фильмы Бюнюэля, она выбрала именно его из соображений удобства. Ей требовалось убить еще полчаса, поэтому, заказав еще кофе, она одолжила у официанта карандаш и занялась кроссвордом. Время от времени она бросала взгляд на вход в гостиницу. Разгадав полкроссворда, Барбара почувствовала скуку и, попросив счет, собралась уходить, и тут увидела, как из гостиницы с сумочкой в руках выскочила Элейн. Девушка стремительно перебежала улицу, не обращая внимания на движение. Барбара собралась последовать за ней, но официант напомнил, что она не заплатила. Протянув ему два доллара, молодая женщина вышла на улицу. Элейн забежала за угол, остановила такси и села в машину до того, как Барбара успела окликнуть ее. Молодая женщина вернулась к мини-фургону, но, поняв, что из-за одностороннего движения ей придется огибать целый квартал, отказалась от этой безнадежной затеи.

В машине Барбаре ничего не было нужно, поэтому она прошла мимо. Толпы людей на Пятой авеню и окрестных переулках удивили ее; тут она вспомнила, что сейчас субботний вечер, а она находится в центре города. Барбара остановилась у витрины лавки, откуда ей открывался превосходный вид на вход в гостиницу. Элейн могла вернуться назад, но это казалось маловероятным. Когда она ловила такси, в ее жестах сквозило такое отчаяние, такое стремление скрыться! Подумав, насколько серьезной была их ссора, Барбара пришла к выводу: видимо, очень. Чем занимался, о чем думал Робби, оставшись в номере один? Барбара не испытывала к нему дурных чувств, но он, скорее всего, теперь ее ненавидел. Она вторглась между ним и его отцом, расстроила гармонию его отношений с Элейн, и он остался один, угрюмый, вероятно, на грани какого-то необдуманного и бесповоротного поступка, который изменит течение его жизни. Барбара догадывалась, как он сейчас себя чувствует — одолеваемый сомнениями, полный решимости найти способ отплатить ей за то, что она сделала. Барбара столкнулась с этим после того, как умерла ее подруга Лаура, — даже теперь она не могла принять то, что это было самоубийство, — она тогда искала кого-то, кто смог бы помочь ей восстановить рухнувшие основы жизни. У Барбары появилась необходимость постоянно бродить по улицам, заглядывая в магазины, кинотеатры, рестораны в поисках нужного лица — лица незнакомца, который выслушает то, что ей требовалось высказать. Барбара пробудила в Робби неистовые чувства, а он не имел возможности или, по крайней мере, был не готов совладать с ними. Он был еще мальчик, всего лишь мальчик, и судя по всему, хороший мальчик, что давало ему ощутимое преимущество.