Норман Богнер - Комплекс Мадонны

Он поймал себя на том, что спросил вслух:

— Вы уже наметили себе конкретную дату?

Тедди подумал, передалось ли собеседникам его полное отсутствие интереса. Скорее всего, нет.

— Мы думаем, восемнадцатого июня. Это будет через две недели после выпуска, и у Робби будет возможность определиться.

Ее забота о Робби была ужасно милой и трогательной. Ведь парень мог запросто привести домой какую-нибудь сварливую язву и поставить отцу ультиматум: «Люби меня, люби мою собаку», мальчики из приличных семей поступали гораздо чаще так, чем иначе. Стало модным посылать родителей ко всем чертям. Робби мог бы причинить и большую головную боль: он мог бы связаться с какими-нибудь педиками и теперь разгуливал бы в невообразимом балахоне и поклонялся бы Марио Монтесу, самому пышному парню в мире. С этим уже не справились бы никакие заморские врачи. Некоторые друзья детства Робби пошли по этому пути. Тедди иногда сталкивался с их отцами — серыми измученными людьми, которые, несмотря на все свое состояние, носили на лицах приметы неудачников.

Тедди ненавидел себя за то, что осуждал поведение молодых людей. Какое право на это имел убийца? Никакого!

— Я все устроил, ты можешь забрать в «Уинстоне» обручальное кольцо, — сказал он.

— Па, у Лейни есть старое кольцо, которое ей оставила ее бабушка. Само по себе оно не очень ценное, но Лейни хочет, чтобы именно оно было обручальным кольцом до тех пор, пока я сам не смогу купить другое.

— Я этого не допущу. Ты можешь позволить себе купить на собственные деньги кольцо прямо сейчас.

— Но это же не мои деньги — это деньги, которые ты положил на мой счет.

— Я что, повинен в каком-то преступлении — судя по тому, как это у тебя прозвучало?

— Кто говорит что-то о преступлении?

— Тогда почему ты стараешься сделать так, чтобы я почувствовал себя виноватым? Элейн скоро станет моей невесткой, и это дает ей некоторые привилегии. Знаешь, Роб, этот разговор начинает раздражать меня.

— Решено, в понедельник я заскакиваю в «Уинстон».

— Разумная девочка. — Тедди решил усилить свое положение. — Послушай, Роб, если меня собьет машина или случится еще что-нибудь и я отдам концы, ты ведь унаследуешь эти деньги, ведь так? И если такое произойдет, ты что, будешь жить в какой-нибудь дыре, а все отдашь на благотворительность, или как? Это наши деньги. Неужели ты думаешь, что родители Лейни будут возражать? Так что успокойся и не думай, что я краду твое достоинство тем, что что-то для тебя делаю.

Робби задумчиво кивнул. Просто нельзя не любить этого человека, его силу духа и отсутствие тщеславия, которое вселяют деньги в молодых людей.

— Ты ездишь в убогой развалившейся колымаге, в то время как можешь позволить себе Бог знает что — «феррари». За два года ты не купил себе ни одного приличного костюма, питаешься в забегаловках, каждое лето подрабатываешь за гроши — а мне не позволяешь для тебя хоть что-нибудь сделать. Что ты хочешь этим доказать? Что ты лучше меня и можешь прожить без моей помощи?

Робби начал было говорить, но Тедди махнул ему рукой.

— Ты лучше меня. Признаю это. Состязание закончено. Ты победил. Я сдаюсь, ты честно и справедливо побил меня в этой игре.

— Я вел себя глупо, — признался Робби.

— Аллилуйя! А теперь займемся шампанским. Нам надо прикончить целый ящик, а у нас на это всего лишь два дня.

Черт возьми, где Барбара? У Тедди мелькнуло ужасное подозрение, что она собрала свою сумку и теперь пытается улизнуть из дома. Робби слышал, что в доме гостья, и даже не спросил о ней. Вошедший Джордж подал на серебряном подносе сложенный лист бумаги. Сердце Тедди беспокойно забилось. Он взглянул на записку: «Извини, не думаю, что смогу сделать это. Ложусь спать». Тедди дописал неровными нервными каракулями: «Я стащу тебя вниз силой. Говорю это серьезно». Он передал записку Джорджу.

— Будьте добры, передайте ей это.

Нетерпеливо встав, Тедди наполнил бокал Элейн, затем бокал сына.

— Не покажусь ли я любопытной, — сказала Элейн, — если спрошу, что это за тайна?

— Никакой тайны нет. Я пригласил сюда одну женщину, и она немного стесняется встретиться с вами обоими.

— Чем она занимается? — спросил Робби.

— Она переводчица в ООН.

— Вы попросили ее выполнить для вас какой-то перевод? — Элейн спросила это настолько серьезным голосом, что Тедди не смог сдержать нервного смешка.

— Она выполняет для меня кое-что еще.

Робби подозрительно взглянул на него, а Элейн подалась вперед, держась на самом кончике глубокого кожаного кресла.