Даома Винстон - Любовь под запретом. Дом одиноких теней

Елена позвонила в медный колокольчик, и появилась Команчи, которой Елена отдала распоряжения.

Команчи скользнула по Стейси пустым взглядом, поклонилась Елене и вышла. Через несколько мгновений появилась Мария, неся на медном подносе медный чайник. Она разлила чай в тонкие китайские чашки и, когда Елена поблагодарила ее, исчезла.

— Ну, а теперь, — сказала ласково Елена и улыбнулась, — давайте поболтаем. — Немного помолчав, она спросила: — Скажите, Стейси, где вы родились?

Это было началом последующих долгих инквизиторских допросов. В тот раз Елена прекратила спрашивать только тогда, когда Стейси, рассказав ей обо всем очень подробно, наконец, вспылила:

— Я не понимаю, какое это все имеет значение, Елена?

Вместо ответа Елена устремила взгляд своих темных глаз на дно чайной чашки. Наконец, она произнесла:

— Конечно, для вас это не имеет значения. Но, видите ли, Стейси, мы принадлежим к одному из стариннейших родов, мы очень богаты и пользуемся большим влиянием в нашем штате. А Дерек… — Елена вдруг улыбнулась. — Надеюсь, вы уже разобрались, насколько он импульсивен в своих поступках?

— Да, это я поняла, — ответила Стейси и подумала, что она и сама теперь видит все в несколько ином свете. Для Александеров она была мисс никто родом неоткуда. Она была недостаточно хороша для Дерека Александера. Это объясняло весь тот странный прием, который ей устроили Елена и Джон. А еще она подумала, что даже слуги-индейцы смотрят на нее свысока.

Тем же вечером, после долгого безмолвного обеда, Джон опять задавал ей бесчисленные вопросы, а когда он наконец закончил, Дерек попросил ее уйти в свою комнату.

Она боялась изменений, происшедших в нем. От прежнего Дерека осталось только тело, в остальном перед ней был незнакомец. Ей хотелось оказаться снова в Мехико с прежним Дереком и забыть все, как страшный сон. Но ночью она внезапно проснулась от детского плача.

Она спросила об этом, когда они все вчетвером сидели за столом, а Команчи подавала завтрак. Елена ответила, вежливо улыбаясь:

— Вы слышали плач ребенка? Это невозможно. Здесь нет детей.

— Это твое чрезмерно богатое воображение, — поддержал Елену Дерек.

А Джон, изображая любезность, сказал:

— Или, может быть, это желанная фантазия?

Стейси не ответила. Она уже поняла, что никогда не сможет разобраться в этих странных людях, в их отношениях, не поймет таинственных переглядываний и их желания унизить ее. Но она решила, что обязательно поговорит с Дереком наедине и как можно скорей. Такой возможности утром ей не представилось. Покончив с едой, Дерек поднялся и ушел вместе с Джоном.

А Елена, оставшись со Стейси и наливая по второй чашке кофе, объяснила:

— Понимаете ли, Дерек и Джон очень заняты. Вы должны научиться забывать о нем.

Позже, днем, наблюдая из окна за тем, как Дерек откуда-то возвращается, и увидев, как он прошел через патио в свою комнату, Стейси поспешила за ним. Она постучала и, услышав его ответ, тихонько вошла.

Это была большая комната, впрочем, как и остальные комнаты в этом строгом доме, обставленная почти такой же мебелью, как и в ее комнате, но обитая не голубым, а зеленым бархатом.

Дерек сидел за письменным столом. Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, потом равнодушно спросил:

— Ну что, Стейси?

Она провела маленькой рукой по лбу, собираясь с мыслями. Она не знала, с чего начать. Наконец, глубоко вздохнув, спросила:

— Дерек, что я такое сделала?

— Ничего. Почему ты спрашиваешь?

Она увидела холодный блеск в его глазах и поняла, что он рассержен.

— Почему? — повторила она. — Потому что это нелепо. Вот я и хочу тебя спросить. Почему я должна жить отдельно от тебя? Почему ты высылаешь меня из гостиной, как сделал прошлым вечером? Почему, Дерек?

— Стейси, пожалуйста, — Дерек нахмурился. — У меня столько работы, и я тебе уже все объяснял.

— Дерек, ты ничего не объяснял мне…

— Ты попала в прекрасный дом. Скоро у тебя будет много новых нарядов, много красивых вещей…

— Я приехала сюда ни ради дома и ни ради нарядов. Я приехала сюда, чтобы быть с тобой, — возмутилась Стейси.

— Может случиться так, что я буду еще долгое время очень занят, Стейси.

Наступила пауза.

— И я хочу повторить тебе еще раз, я хотел бы, чтобы ты находилась в своем крыле и без приглашения не приходила в мою комнату, если у тебя не будет для этого очень серьезной причины.

Горячие слезы выступили у нее на глазах. Она оглянулась на дверь и увидела Елену, которая наблюдала за ними через полуоткрытую дверь. Почувствовав, что ее заметили, она вошла в комнату.