Эрик Сигал - Аутодафе

— Папа! — запыхавшись, окликнула Дебора. — Там полицейский пришел… И с ним мальчишка.

— А-а, — пробормотал отец. — Может, на этот раз мы добьемся хоть какой-то справедливости. Пригласи их в дом.

Они вошли.

— Добрый день, ваше преподобие, — поздоровался полицейский, сдергивая с головы фуражку. — Я офицер Делани. Простите за беспокойство, но я пришел по поводу вашего разбитого окна.

— Да, — строгим голосом отвечал раввин Луриа. — Окно у меня разбито.

— Ну, так вот виновник, — ответил полицейский, дернув парнишку за шиворот, как охотник, вынимающий из капкана пойманного зверька. — К своему стыду, должен сообщить, что Тим Хоган приходится мне племянником. Неблагодарный щенок! Мы взяли его к себе, когда бедняжка Маргарет заболела.

— А-а, — снова протянул рав Луриа, — так это сын Маргарет Хоган? Мне следовало и самому догадаться, глаза у него точь-в-точь как у матери.

— Вы знали мою мать? — вскинулся Тим.

— Мельком. Когда у меня умерла жена, Айзекс, председатель синагоги, нанял ее приходить время от времени в наш дом, чтобы содержать его в порядке.

— Тем более позор! — Такк глянул на Тима. — Ну, говори же. Скажи раввину, что я тебе велел.

Тимоти сморщился так, словно взял в рот горькую таблетку, и пробурчал:

— Я…

— Громче, парень! — прорычал полицейский. — Ты говоришь с духовным лицом!

— Я… Я больше не буду. Простите меня, ваше преподобие. — Тимоти набрался храбрости и выпалил заготовку: — Я полностью беру на себя ответственность за содеянное и обязуюсь возместить причиненный ущерб.

Рав Луриа с любопытством оглядел подростка, после чего сказал:

— Присядь, Тимоти.

Тим покорно примостился на край стула лицом к заваленному книгами столу раввина. Он с напряжением наблюдал за бородатым евреем, расхаживающим взад-вперед вдоль уставленных книгами стеллажей, заложив руки за спину.

— Тимоти, — медленно начал раввин, — ты можешь мне сказать, что подвигло тебя на столь недружественный поступок?

— Я… Я не знал, что это ваш дом, сэр.

— Но ты знал, что это дом еврея?

Тим опустил голову:

— Да, сэр.

— Ты питаешь какую-нибудь особую… враждебность к нашему народу?

— Я… это… некоторые мои друзья… Ну, то есть… нам говорили…

Это было все, что он мог сказать. Дядя уже начал покрываться испариной.

— А ты думаешь, тебе правильно говорили? — тихо спросил раввин. — Я хочу сказать: отличается ли этот дом чем-либо от тех, где живут твои друзья?

Тим быстро огляделся и чистосердечно ответил:

— Ну, разве что книг очень много…

— Так, — продолжал раввин. — А во всем остальном? Я или члены моей семьи — мы что, похожи на злых духов?

— Нет, сэр.

— Тогда будем надеяться, что этот злополучный инцидент дал тебе возможность убедиться, что евреи такие же люди, как все… Только у них больше книг.

Он повернулся к полицейскому:

— Благодарю вас, что позволили побеседовать со своим племянником.

— Но мы еще не обговорили вопрос компенсации. Такое огромное окно должно стоить кучу денег. А поскольку Тим не собирается закладывать своих сообщников, то платить ему придется самому.

— Но дядя Такк…

Вмешался хозяин дома:

— Сколько тебе лет, Тимоти?

— Только что исполнилось четырнадцать, сэр.

— Как думаешь, чем бы ты мог заработать?

Такк ответил за племянника:

— Он может быть посыльным, носить соседям продукты из лавки, а они ему что-нибудь да заплатят.

— «Что-нибудь» — это сколько?

— Ну, пять-десять центов.

— Такими темпами на мое окно он заработает не раньше, чем через несколько лет.

Полицейский посмотрел на раввина и объявил:

— А мне плевать, пусть хоть сто лет! Будет платить вам по чуть-чуть каждую неделю.

Раввин Луриа потер лоб, словно пытаясь ухватить ускользающую мысль, потом поднял глаза и заговорил:

— Думаю, у меня есть вариант, который может устроить обе стороны. Офицер Делани, я вижу, ваш племянник в общем-то парень неплохой. Как поздно вы разрешаете ему ложиться?

— В будни в десять.

— А по пятницам? — спросил раввин.

— В пол-одиннадцатого, в одиннадцать. Если по телевизору показывают матч, я разрешаю ему досмотреть до конца.

— Хорошо. — Лицо раввина озарила улыбка. Повернувшись к мальчику, он объявил: — У меня для тебя есть работа…

— Он согласен, — быстро выпалил дядя.

— Я бы хотел, чтобы это решение он принял сам, — мягко возразил рав Луриа. — Это очень ответственная работа. Ты знаешь, что такое шабес-гой?