Ги Кар - Плутовка

— Инспектор Бурке из группы розыска пропавших… Слушаю вас, месье.

Назвав себя и указав свой адрес, тут же помеченный инспектором на карточке, Жофруа коротко и бестолково объяснил цель визита. То ли по причине каких-то сомнений, охвативших его в последний момент, или из опасения быть непонятым, он рассказал лишь о странном исчезновении Иды. Вопреки своим намерениям, он ни словом не обмолвился о только что имевшей место беседе с Зарником и даже не упомянул его имени. Какое-то тайное чувство подсказывало, что у него не было пока никаких серьезных оснований выдвигать обвинения против маленького лысого эскулапа.

Полицейский не прерывал посетителя, помечая что-то в лежащем на столе журнале. Когда цепь событий, включая регистрацию брака в Париже, поездку в Биарриц, подачу объявлений в европейскую и американскую прессу, была описана, инспектор произнес:

— Теперь я припоминаю, что читал в какой-то газете сообщение о несчастном случае в Белладжио. Извините, но я не запомнил имени несчастной. Во время летних отпусков довольно много сообщений о гибели на воде. Насколько я понимаю, месье, вы обращаетесь к нам за помощью в поисках вашей тещи мадам Иды Килинг?

— Да, именно так, господин инспектор.

— Жаль, что у вас не возникла потребность прийти к нам раньше. Судя по рассказу, ваша родственница исчезла уже больше месяца назад. За это время можно было кое-что предпринять. Так почему же вы не оповестили нас о ее исчезновении сразу же по возвращении в Париж? Ведь подобные вещи происходят довольно часто. Ежедневно на нас обрушивается поток заявлений о поиске пропавших. Задействовав все наши службы, мы зачастую узнаем, что разыскиваемый человек решил просто отдохнуть от своей семьи, сменить обстановку, скрыться от всех. Поэтому в таких случаях надо быть очень осторожным. Я пометил все, что вы мне рассказали, и мы начнем действовать, как только получим заявление. Надеюсь, вы не откажетесь его составить. Правда, в успехе поисков нет никакой уверенности. Каждый год во Франции бесследно исчезает более ста тысяч человек. Теперь вы понимаете, насколько трудна наша задача?

— Какая ужасная статистика.

— С одной стороны, земля слишком населена, а с другой, слишком просторна, чтобы можно было на ней затеряться. Итак, предлагаю составить заявление здесь же. У вас имеется при себе удостоверение личности?

— Только водительские права. Этого достаточно?

— Вполне.

Полицейский предложил ему пройти в смежную комнату, где служащий со слов Жофруа отпечатал в двух экземплярах заявление. Инспектор зачитал текст и удовлетворенно кивнул.

— Вам осталось только подписать оба экземпляра. Для ускорения поисков придется, видимо, обратиться в Интерпол. Из ваших объяснений следует, что мадам Килинг была замужем за американцем и, возможно, до сих пор находится где-то во Флориде. Если будут какие-то новости, мы вас известим. До свидания, месье. Советую вам не драматизировать случившегося. Конечно, в подобной ситуации трудно быть оптимистом, но нет и веских причин для особого беспокойства.

— Вы полагаете, господин инспектор? Считаете естественным, что родная мать, узнав о внезапной смерти единственной дочери, может на это никак не отреагировать?

— Пожалуй, это выглядит странно. Однако даже в очень благополучных семьях приходится наблюдать удивительные вещи. Не всегда стоит доверять искренности чувств современных матери и дочери. Вы не согласны со мной?

Жофруа предпочел оставить этот вопрос без ответа и вышел.

Прошла неделя бесплодных ожиданий.

Жофруа попытался окунуться в работу. Но даже это не смогло отвлечь его от мрачных мыслей. Покидая кабинет, он спешил домой, запирался в комнате и предавался воспоминаниям, прокручивая в голове один за другим все счастливые дни и ночи, проведенные рядом с молодой супругой. Воскресив в мельчайших подробностях жесты и голос Эдит, он неизбежно обращался затем к Иде. Покоренный однажды Килингами, он мечтал лишь об одном — вновь быть с ними…

Жофруа часто приходил к могиле Эдит на кладбище Пер-Лашез. И здесь жизнь начинала ему казаться лишенной какого-либо смысла. Если бы в такой момент за ним пришла смерть, он даже не попытался бы ей противиться. Однако в конце концов молодость брала свое: ему вовсе не хотелось умирать, прежде чем отыщется Ида. Она-то была жива! Постепенно эта потребность переросла в манию. Жофруа не мог уже вполне определенно сказать, искал ли он ненавистного врага, чтобы заставить его заплатить за причиненное зло, за гибель только что народившейся любви, или же, наоборот, чтобы рядом с Идой найти утешение в своем отчаянном одиночестве.