Ги Кар - Плутовка

У него сам по себе возник вопрос:

— Доктор, значит, в вашем лечении самое главное возраст?

— Главное? Да. Подумайте: только осознание своего возраста может натолкнуть пациента на мысль обратиться ко мне. Трудно представить, чтобы такой молодой человек, как вы, в полном расцвете сил, обратился ко мне с просьбой сохранить физическую форму, в которой находится. Вы не испытываете потребности в этом, зная, что впереди еще большая полноценная жизнь… Однако лет через двадцать даже для вас все окажется по-другому. Моя клиентура, если так можно выразиться, всегда будет состоять из мужчин и женщин, не считающих себя еще безнадежно старыми, но и уже недостаточно молодых, чтобы ввести в заблуждение окружающих.

— Вы только что сказали, что ваша клиентура «будет состоять». Значит, у вас ее пока еще нет?

— Да, действительно. Но она очень быстро появится, будьте в этом уверены. Как только люди узнают о моей возможности дать им то, что они мучительно ищут, они придут ко мне. Раньше не могло быть и речи о широком применении лечения — у меня не было подтверждения его результативности.

— И вы получили наконец это подтверждение?

— Да.

— У вас имеется лаборатория, доктор?

— Если позволите, я вам ее покажу. Это даже необходимо сделать, чтобы лучше понять теперешнее психическое состояние мадам Килинг.

— Не вижу связи.

— Помните, я говорил, что, услышав некоторые мои высказывания на ужине у Орницких, мадам Ида три месяца спустя пришла ко мне на прием. В тот день по ее просьбе я показал лабораторию. После этого мне было легче объяснить суть лечения. Между прочим, она мне показалась достаточно вдумчивой и даже педантичной. Только после визита она обратилась с просьбой применить лечение на ней. Я предостерег ее о возможных негативных последствиях для других органических сфер…

— Каких именно последствиях?

— Вы лучше поймете это после посещения лаборатории. Во всем нужна система, месье. Должен сказать, что мадам Килинг согласилась с возможностью негативных последствий без колебаний.

— Это неудивительно. Она бы на все согласилась, лишь бы по-прежнему оставаться привлекательной. Получив согласие, вы тут же приступили к лечению?

— Через несколько дней.

— Таким образом, начались 29 сеансов, длившихся около пятнадцати месяцев?

— Именно так.

— И каков же был результат?

— Поразительный!

— Значит, мадам Килинг теперь может в течение некоторого времени не опасаться старости?

— Не «в течение некоторого времени», а в период, пока будет продолжаться лечение. Оно должно быть систематическим и беспрерывным.

— А если оно будет прервано?

Доктор Зарник, помолчав, задумчиво ответил:

— Именно в этом, полагаю, заключается весь драматизм нынешнего психологического состояния мадам Килинг. Я был вынужден решительно прервать курс лечения на двадцать девятом сеансе, 23-го июня.

— Почему же?

— Давайте прежде осмотрим лабораторию.

— Поскольку вы утверждаете, что лечение шло успешно до 23-го июня, как выглядела мадам Ида?

— Уже после первых шести сеансов она была такой, как на показанной вами фотографии.

— Но на фотографии ее дочь Эдит!

— Тем не менее утверждаю, что это фото моей пациентки.

— Вы смеетесь надо мной, доктор? Я же сам фотографировал жену месяц назад в Белладжио.

— Мы еще вернемся к этому вопросу, месье. Следуйте за мной, пожалуйста. Лаборатория за домом в глубине сада.

То, что он называл с некоторым пафосом «лабораторией», представляло собой дощатый барак, похожий на легкие сооружения, какие обычно возводят за несколько часов для приема беженцев.

Оказавшись внутри, Жофруа начал задыхаться от царившей там жары.

— Некоторые из моих маленьких пациентов очень чувствительны, — произнес доктор, смеясь. — А поскольку я хочу, чтобы они умерли своей смертью, прожив долгую жизнь, то должен предпринимать массу предосторожностей…

В больших клетках, стоявших вдоль задней стены барака, бегали кролики, морские свинки, белые мыши и крысы. Глядя на них с какой-то трогательной нежностью, Зарник пояснял:

— Благодаря им, мне удалось получить положительные результаты.

Пока доктор подробно рассказывал о своем методе, Жофруа тупо рассматривал клетки с животными.

— И сколько времени вам бы потребовалось на весь курс? — наконец спросил он.

— Его нельзя было прекращать.

— Тогда почему вы его приостановили 23-го июня?

— Я уже говорил о состоянии сердца мадам Килинг. В тот день передо мной возникла дилемма: сделать двадцать девятую инъекцию, рискуя жизнью пациентки, или же прекратить лечение, причем удивительные результаты омоложения исчезли бы.