Луанн Райс: Потанцуй со мной

Впрочем, Сильви прекрасно понимала, почему Джейн так не хотелось возвращаться домой, после того что здесь произошло. В какой-то степени для всех было бы лучше, если бы все оставалось, как есть. Но сейчас мама оказалась в беде, и ей нужны были обе дочери, чтобы помочь и решить, что делать дальше. Сильви вымоталась, занимаясь всем одна.

Через четыре с половиной минуты прибудет поезд. Сильви дрожала от нетерпения и липкого страха. Она с трудом могла поверить в то, что происходит. Она не осмеливалась представить, что сестра действительно приезжает — она не спала всю предыдущую ночь, ожидая телефонного звонка и боясь услышать извиняющийся голос Джейн, сообщающий, что в последнюю минуту все изменилось. И Сильви бы все поняла и простила.

Но телефон не зазвонил, Джейн ничего не отменила. Ее старшая сестра возвращается домой.

Сильви было интересно, сколько времени понадобится, чтобы она снова уехала.

Поезд мчался вдоль побережья от Нью-Йорка к Провиденсу, и всю дорогу до Бостона за окном мелькали города и деревни, поля и болота. Когда состав, двигающийся на восток, проходил между рекой и заливом, его гудок разнесся по всей долине Твин Риверза.

Дилан Чэдвик, работающий в саду, отвлекся на резкий свистящий звук. Когда Дилан слышал перестук колес, он всегда представлял себе Аманду и Изабелл, сидящих в купе. Он воображал, что они уехали куда-то далеко и теперь путешествуют по прекрасным, затерянным местам, смотрят мир и ждут, когда он найдет их. Он вспоминал последний день, как они трое разместились в машине, едущей через Манхэттен к станции Пенн.

Они почти уже доехали. Он должен был предъявить свой значок, посмотреть, как они садятся на поезд, помахать им вслед. Они бы позвонили ему из отеля «Лонгвуд», когда добрались бы до Вилмингтона. Но они даже не выехали из Нью-Йорка. Даже не проехали Тридцать третью авеню.

Прихрамывая, Дилан нес через сад стремянку, прихватив с собой необходимый садовый инвентарь. Его вторая жизнь, жизнь фермера, отвергала значки, «плохих ребят» и стрельбу. В ней были лишь яблони, корни, веточки и завязи, удачные посадки, прививки, сбор урожая. В ней были пчелы.

Все отложенные средства, а также деньги, полученные по страховке, он потратил, чтобы выкупить эту землю, когда-то принадлежащую отцу. Дилан ожидал, что возвращение блудного сына, вернувшего семье сто акров прекрасного сада, не пройдет незамеченным; он верил, что его брат и золовка будут рады видеть его. Но все сложилось не так, как он надеялся. Хозяйство брата (подарок старика, когда тот еще был жив) примыкало к его собственному, но родственники редко появлялись в его владениях. Дилан стремился воплотить в жизнь мечты отца, и брат с женой не препятствовали ему, но и не пытались помочь.

Они регулярно приглашали Дилана на праздничные обеды, в школу к их дочери на просмотр школьных спектаклей и постановок. Это, в свою очередь, оказалось сложным для Дилана: Хлоэ была ровесницей Изабелл. И каждая пьеса, каждый концерт, каждая забава девочки, напоминали ему о любимой дочери. У них с Хлоэ возникла особая связь — она зиждилась на схожести ее и Изабелл. Но иногда Дилану было слишком тяжело видеть малышку, и он понемногу отдалялся от родственников. Брат и золовка всё замечали, но никак не реагировали.

Снова прозвучал гудок поезда.

Дилан прислонился к стволу старого дерева, он слушал. Он, как наяву, видел свою жену и дочь, сидящих в уютном купе вагона, читающих книги или, быть может, играющих в карты. Любила бы Изабелл сейчас карты? Она очень их любила в одиннадцать лет, в год своей смерти.

Вернувшись к работе, Дилан сначала осмотрел крону дерева, затем установил стремянку, с трудом залез на нее и принялся обрезать ветви так, чтобы солнечный свет попадал и на нижние листья и плоды.

Поздний март считался самым подходящим временем года для первого подпиливания деревьев. Это был своеобразный «период покоя», когда уже отступили зимние холода, но еще не пришло настоящее тепло весны. Время обрезать кроны, спиливать все мертвые и больные деревья, сжигать высохшие яблоки, и так насколько хватит сил. Дилан часто работал от зари до заката, а иногда продолжал трудиться даже в темноте, при полной луне, пытаясь вернуть саду его былое великолепие.

Период покоя. Когда все спит. Иногда спит лишь до прихода весны, набираясь жизненных сил, иногда много дольше.

Балансируя на стремянке, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в ноге, перемежающуюся с онемением, Дилан потянулся за пилой для подрезания ветвей. Он вспомнил те времена, когда еще мальчишкой бывал здесь вместе с отцом, возможно, у этого самого дерева.