Кэрол Мэттьюс - В радости и в горе

— Я прекрасно осведомлен о семейном положении Джози. — Джек рывком встал, и его поза подозрительно напомнила Джози позицию кунг-фу, что-то вроде «через-минуту-ты-у-меня-будешь-валяться-на-полу». — Однако я не уверен, что вы так же представляете, каков мой семейный статус.

— А мне наплевать на твой статус, приятель, — наскакивал на него Дэмиен. — Хотя нет, не наплевать. Если это имеет отношение к моей жене.

— Это совсем не имеет отношения к вашей жене. — Джек начал забавно помахивать кистями рук, так что казалось, что он старается в буквальном смысле взять себя в руки.

— А я говорю, что имеет. — Дэмиен опять ткнул Джека в грудь.

Джек опять сделал непонятное движение. Что-то похожее на выжимание сока из чего-то, чего не существует в реальности.

— Думаю, нам всем надо успокоиться и перегруппироваться.

— Можешь думать, что тебе заблагорассудится, парень, — сказал Дэмиен, прежде чем отодвинуться назад и нацелиться кулаком Джеку в нос.

Джози стояла пораженная. Она моргнула и пропустила удар. Все было кончено в какую-то секунду. Только что Дэмиен замахнулся, чтобы нанести удар — и вот он уже лежит на деревянном настиле лицом вниз.

— А-а-а, — только и мог он выговорить.

Плечо Дэмиена было припечатано к полу ногой Джека, рука была вывернута за спину, а его пальцы Джек крепко зажал в своем кулаке. Лицо Джека при этом представляло собой образчик безмятежного спокойствия. На его месте Джози, наверное, вышибла бы мозги своему обидчику и была бы страшно рада этому.

Дэмиен пытался сопротивляться, но безуспешно. Джози сложила руки на груди и стояла над его бешено извивающимся телом.

— Наверное, надо наконец представить вас друг другу. Джек, это Дэмиен, мой бывший муж.

— Рад с вами познакомиться, Дэмиен, — наклонил голову Джек, но это прошло мимо Дэмиена, елозившего лицом по полу.

— Дэмиен, это Джек. Он мастер боевых искусств. — Это добавление было излишним. — Муж Марты.

Мэт медленно вошел в вестибюль Дворца свадеб, стараясь остаться насколько возможно спокойным и небрежным, что было особенно трудно, поскольку у него в голове звучал шум, похожий на концовку песни «Я морж», когда музыка превращается в какофонию из скрипов, писков и бульканья. Из всего того замечательного, что написали Леннон и Маккартни, эта композиция, по мнению Мэта, была наименее удачной, она ему не нравилась. И меньше всего ему нравилось то, что сейчас она билась в его мозгу, его сердце, его животе.

Рядом с ним шла Холли, босая. Она сняла свои туфли со сломанным каблуком и сначала несла в руке, а потом отделалась от них, положив в огромную емкость с цветами, попавшуюся им на пути. Он снял свое промокшее от снега пальто, взял пальто у выскользнувшей из него Холли и передал их гардеробщице. Он напряженно улыбнулся Холли, и она ответила ему легким смешком прощения; они оба испытали облегчение от того, что наконец попали сюда.

Сердце колотилось у него под рубашкой — сильные, тяжелые удары, которые человек более зрелого возраста принял бы, вероятно, за признаки надвигающегося приступа коронаротромбоза. Вот он наступил, момент истины. Ему даже не верилось, что после всех этих преследований, погонь, невзгод, тягот и фальстартов, он наконец достиг желанной цели. Он нервно провел рукой по рту, и его пальцы ощутили пробивающуюся щетину. Она затеняла его щеки, как вечерние сумерки. Черт, ему надо было сначала побриться. Как-то так случилось, что в суматохе этих хлопот он совсем забыл, что выглядит как последний бродяга. Обратит ли на это внимание Джози? Конечно, обратит. У женщин тоже есть глаза. Ему только и остается, что ослепить ее своим искрометным остроумием и находчивостью. Это привело его к раздумьям о двойственности своего положения. Что же, в самом деле, он ей скажет? Как сможет донести до нее, что чувствует, и так, чтобы это не было глупо или надрывно-мелодраматично? Как объяснит ей все так, чтобы не произвести впечатления одного из тех, за кем ухаживают социальные работники, чтобы она поверила, что с того самого момента, как увидел ее, он стремится к ней всеми силами, объятый тоской и желанием. Да, все непросто.

Холли взяла его под руку. Без огромных каблуков она казалась крохотной, и он из-за того, что так некрасиво использовал ее, почувствовал себя большим серым волком. Но как раз в этот момент мимо прошла подружка невесты. Не та подружка невесты, но все же. Подружка невесты в сиреневом. Платье было с открытой спиной, без рукавов, парящим и летящим отсутствием платья, именно таким, каким его описывала Джози. Мэт закрыл глаза, подавив дикое желание закричать от радости.