Кэрол Мэттьюс - В радости и в горе

Он видел парочки с покрасневшими носами, закутанные до ушей, держащиеся за руки и смеющиеся, не замечая ничего вокруг себя. Ему вдруг стало тоскливо-больно: почему все кругом воркуют, как голубки, счастливые от того, что рядом с ними любимый человек, а он страдает в одиночестве? Почему одним легко обрести любимую, а другим так трудно? Как это некоторым удается безболезненно и плавно переходить от одной любовной связи к другой, мягко входя в чужую жизнь, как они умудряются не задевать за острые кромки и углы, избегая выяснения отношений? Как это одни так выстраивают свои отношения с партнером, что совпадают с ним как части мозаики, четко соединяясь пазами и выступами, а другие (то есть такие, как он) беспорядочно крутятся вокруг друг друга, как ячейки кубика Рубика, пока не иссякнет интерес или не опустятся руки и они не останутся ни с чем, поверженные и опустошенные, растратив силы впустую. И почему они, поняв, что встретили ту, с которой может сложиться их жизненная мозаика, оказываются такими идиотами, что теряют адрес ресторана, где должно состояться свидание? Размышлять об этом было слишком больно, и Мэт направился к ближайшей свободной скамейке, на которую и сел, один, стараясь ни о чем не думать.

Джози довольно легко нашла пункт проката велосипедов, где ей вручили типично американский параноидальный список того, что она делать может, а чего не может, и, взяв там дохленький велосипед и обязательный шлем, нужный ей как собаке пятая нога, направилась в сторону Центрального парка. Ветер играл ее волосами, и она старалась не думать о том, сколько же времени прошло с тех пор, когда она в последний раз садилась на велосипед.

С риском для жизни и для конечностей она пересекла Коламбес Серкл и въехала в парк, вихляя колесами — и из-за отсутствия практики и от слабости скованных алкоголем мышц.

Попав в парк, она ощутила себя в другом мире. Шум несущихся автомобилей стих, уступив место звукам детского смеха, глухим ударам кожаного мяча по бейсбольной бите и свисту воздуха, рассекаемого любителями роликовых коньков. Здания, теснившиеся за пределами парка, завистливо заглядывали в него поверх верхушек обнаженных деревьев, густо посаженных по периметру, что позволяло лучше видеть нежный прямоугольник такой драгоценной зелени. Прохладный воздух, проносившийся мимо ее головы, выдувал остатки паутины, окутывавшей мозг, и прояснял мысли. Господи, то, что произошло вчера, просто ужасно. Сначала исчезают Марта и Глен, потом ниоткуда появляется Дэмиен — это больше походит на съезд Союза магов, чем на свадьбу.

Подумав о Дэмиене, теперь, когда прошло достаточно времени после вчерашних неприятностей, она почувствовала себя просто ужасно. А что, если он — конечно, по-своему, в своей показной манере — попытался быть искренним с ней? Что, если это кольцо с бриллиантом — баснословно дорогой знак его любви к ней, а не какая-то дешевая побрякушка? Наверное, ей не следовало так вести себя с ним. Может быть, Дэмиен и лгун, и обманщик, и развратная свинья, но и в нем может быть что-то хорошее.

Ноги ее обрели давно позабытый ритм, и она быстро въехала в парк, полная решимости возродить к жизни свой потрепанный организм, хотя чувствовала она себя просто трупом, да к тому же трупом остывающим. Она пронеслась мимо ленивых туристов в ярко расписанных повозках, влекомых лошадьми, утомленными однообразием маршрута по парку, по которому они проходили уже тысячи раз. Каток был заполнен семейными парами, закутанными в шерстяные шарфы и в перчатках, и их детьми, с трудом удерживающими равновесие и уверенными, что с ними ничего не случится, поскольку рядом родители, настолько же нетвердо стоящие на коньках, которые за ручку провезут их по скользкой поверхности. У Джози вдруг от одиночества сжалось сердце. Конечно, хорошо и достойно жить одной и быть самодостаточной, но ведь такие вот маленькие радости и есть самое большое счастье в жизни. Так или иначе, но ей надо снести возведенные ею вокруг себя оборонительные сооружения, иначе никто так и не сможет проникнуть внутрь ее скорлупы и не найдет спрятавшуюся там настоящую Джози. Разве не лучше любить открыто и свободно, даже с риском того, что тебе сделают больно, чем отказаться от возможности испытать это чувство, не давая себе воли? Она посмотрела на деревья вокруг. На смену резкой обнаженности зимы уже шла свежесть весны, лопающиеся почки, цветение и обновление. Таков порядок вещей в природе, и вам остается только принять его. Но сказать легко, сделать-то гораздо труднее!