Памела Уэллс - Сердцеедки. Правила любви

Рейвен кивнула, переваривая совет Алексии. Ей очень нравилось петь в группе Гораса, но мама злилась. А что бы сделал отец? Если уж кто-то и мог понять страсть к музыке, так это он. И он — единственный человек, который может убедить маму снять с Рейвен домашний арест.

Рейвен знала, что застать отца можно в пятницу днем. Он работал шесть дней в неделю, иногда по двенадцать часов в день, но в пятницу всегда брал выходной. Папа говорил, что это его любимый день недели. В пятнице чувствовалась какая-то надежда.

И вот теперь отец сидел за столиком в кафе напротив Рейвен. Пожалуй, во всем кафе на нем единственном были костюм, шелковый галстук и строгие туфли, начищенные до такого блеска, которому могли бы позавидовать кастрюли на кухне.

Мистер Эндрюс поправил на переносице очки в тонкой оправе и внимательно посмотрел на дочь.

— Так что происходит, Рейвен? Расскажи папе.

Рейвен перестала называть его папой с седьмого класса, но он по-прежнему называл себя так, и она его никогда не поправляла. Она отхлебнула шоколадный коктейль, потом помешала густой напиток соломинкой.

— Мама посадила меня под домашний арест за то, что я начала петь в группе.

Мистер Эндрюс шумно втянул воздух и скомкал салфетку в огромном кулачище.

— Ты же знаешь, как твоя мама относится к группам.

— Знаю.

Он покачал головой.

— Рейвен, я любил музыку, когда мне было столько же, сколько тебе. И хотел заниматься ею больше всего на свете. Твоя мать дала мне такой шанс, но я его упустил. Она не хочет, чтобы и ты потерпела неудачу. И я этого не хочу.

Рейвен вдруг поняла, как ей его не хватало. В том, что они в последнее время мало общались, был виноват не только он. Она ведь тоже могла бы ему позвонить. Когда она просила его о помощи, он всегда откликался. Вот как сейчас. Он откладывал любые дела, чтобы помочь своим дочерям.

— Папа, мне очень нужно выступить. — Она отодвинула от себя молочный коктейль. — Для меня это важно. И как, скажите, я должна набираться опыта, если мне даже не разрешают попробовать. Вы с мамой не сможете вечно оберегать меня. Пожалуйста, уговори ее отпустить меня на школьный вечер.

Отец взял сэндвич и откусил большой кусок. Потом вытер руки салфеткой и тщательно прожевал, прежде чем ответить. Эта пауза была почти невыносимой.

— Послушай, я не собираюсь диктовать твоей маме, что ей делать и чего не делать. — Тут отец заговорщицки наклонился к Рейвен. — Но если бы я слушал все, что мне говорили, я бы не был тем, кем стал сегодня. — Он выпрямился и подмигнул ей. — Допивай свой коктейль.

Рейвен взяла стакан двумя руками и улыбнулась. Теперь он точно знала, как должна поступить.

Правило 1: Не пиши своему бывшему по электронной почте или в аське. Удали его имя из контактов.

Последний день перед «Свободным микрофоном» Сидни провела в делах по подготовке. Это помогало ей отвлечься от мыслей о Дрю и Келли.

Пока что больше никаких сведений о том, что Дрю и Келли вместе проводят время, не поступало. Сидни уже начала считать себя параноиком. Что ж, во всяком случае, она не позволила себе действовать под влиянием злости и параноидальных подозрений. А это чего-то да стоит.

Она пошла в школьный кабинет информатики и включила компьютер. Надо сделать пригласительные билеты для завтрашнего вечера. Идея подобной рекламной акции пришла им в последний момент. Сидни раздаст пригласительные в каком-нибудь торговом центре.

Подготовка к вечеру шла неплохо. Подсобка в «Скрапе» уже потихоньку заполнялась выпечкой — печеньем, булочками, помадкой. Они с Алексией еще должны были сделать шоколадные конфеты. Доктор Басс до того, как стала успешным психотерапевтом, зарабатывала изготовлением конфет. У нее еще сохранились формочки, паровые ванночки — в общем, все, что могло понадобиться девчонкам.

Программа выступающих была заполнена еще во вторник, и еще больше народу стояло в списке ожидания. Сидни должна была выступать в 8.15, но она подумывала уступить свое место кому-нибудь поталантливее.

Читать стихи на публике, особенно любительские стихи, — это все равно что обнажать душу перед расстрельной командой. И вообще, оценит ли Дрю то, что она собиралась сделать? Затронет ли это какие-нибудь струнки в его душе? В конце концов, Сидни ведь будет читать для того, чтобы дать ему понять, какой он замечательный парень, она не говорила этого, пока они были вместе.