Памела Уэллс - Сердцеедки. Правила любви

— Рейвен! Подожди минутку!

Слишком поздно. Рейвен поморщилась. Может, притвориться, что она не слышала? Или укрыться в туалете? Или выбежать из школы? Калеб теперь был как заноза. Рейвен почти стыдилась того, что встречалась с ним раньше.

— Эй, — сказал он, появившись прежде, чем она решила, что делать дальше. — Это тебе. — Он вынул из-за спины розу.

— Это еще за что? — спросила Рейвен.

— Это извинение.

Он серьезно? Может, она случайно попала в четвертое измерение? Потому что это был совсем не тот Калеб, которого она знала. Тот Калеб никогда ни за что не извинялся. Он, скорее всего, даже не знал, что значит просить прощения.

— Калеб… — Сейчас не самое подходящее время для таких игр. Она пребывала в дурном настроении с того самого момента, как мама запретила ей петь в группе Гораса.

С тех пор, как они с Калебом расстались, пение и общение с ребятами из группы было самым приятным в ее жизни. Рейвен с нетерпением ждала каждой репетиции. Но она не посещала гараж уже больше недели, и это ее злило. Рейвен скучала по Горасу, по Дину и даже по Хобу. И по пению скучала.

Именно это дурное расположение духа толкнуло ее на то, что она сделала в следующий миг.

Она взяла розу из рук Калеба.

— Спасибо, малыш, — проворковала Рейвен, как в былые времена, когда они еще были вместе. Она понюхала цветок и шагнула поближе к Калебу.

Проведя рукой по его руке, она посмотрела на него снизу вверх. Калеб прикрыл глаза, приобнял ее за плечи и притянул к себе. Рейвен прижалась к нему и подняла голову, словно ожидая поцелуя.

Калеб наклонился, и в тот момент, когда их губы должны были соприкоснуться, Рейвен отвернулась.

— Извини, — сказала она, стукнув его розой по груди, — но ты порвал со мной. — Она изогнула бровь. — Потом унизил меня пред всей школой, поцеловав какую-то первую встречную цыпочку. Так что забери свою розу, Калеб, и засунь ее куда-нибудь подальше, потому что твой уход — это самое прекрасное, что случилось со мной за последний год.

А потом Рейвен развернулась на каблуках и ушла прочь.

Это было как глоток свежего воздуха. Рейвен села на свое место.

Примерно минуту спустя, шаркая ботинками по полу, в класс зашел Горас. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся и стал пробираться к ее парте.

— Привет, Рей. Ты все еще под домашним арестом?

— Да. — Рейвен страдальчески вздохнула. — Но я обрабатываю маму. Просто пока не могу ничего обещать. — «Обработка» мамы, скорее всего, ничего не даст. Мама была упрямой, как осел, во всем, что касалось ее дочерей.

— «Свободный микрофон» в эти выходные. Нам надо хотя бы разок порепетировать, — сказал Горас.

— Знаю. — Рейвен постучала карандашом по учебнику. — Может, вам поискать кого-нибудь еще? — Ей было больно произносить эти слова вслух. Она вовсе не хотела, чтобы ребята нашли кого-то другого.

— Ни за что, — ответил Горас, и Рейвен вздохнула с облегчением. — Нам нужна ты. Твой голос идеально подходит для наших песен.

Она расплылась в улыбке. Пожалуй, даже засветилась от радости.

— Но что, если мне не удастся выбраться из дома?

— Что-нибудь придумаем, — уверенно заявил он.

Однако верилось в это с трудом.

— Если тебе нравится петь, так вперед, — убеждала Алексия Рейвен. — Ты потом всю жизнь будешь жалеть, что не попыталась.

Рейвен открыла баночку с колой.

— Да, но как быть с мамой?

— Можешь соврать, — посоветовала Келли. Она отрывала маленькие кусочки от своего бутерброда с индейкой.

— Что, например? — поинтересовалась Рейвен. — Сказать ей, что мне надо позаниматься в библиотеке?

Сидни фыркнула.

— Не думаю, что это прокатит.

Все обернулись к Сидни. Она всю неделю была какой-то раздраженной. Рейвен чувствовала, что это как-то связано с Дрю и их разрывом, вот только Сидни в этом ни за что не признается.

— Точно, — кивнула Келли. — Можешь сказать, что ты у меня, и мы готовимся к большой контрольной по истории.

— Можешь и меня приплести, — предложила Алексия. — Только дай знать заранее, вдруг твоя мама позвонит.

— Спасибо, конечно. Но даже если мне удастся улизнуть на репетицию, она все равно все узнает. Мы ведь будем выступать в «Скрапе». Мама там будет. И тогда меня не просто под домашний арест посадят — меня запрут в комнате наедине с учебниками и заявками в колледж.

— Но если это так важно для тебя, ты должна попробовать, — заявила Алексия. — Мама мне всегда об этом говорит. Нельзя что-то упускать в жизни, только потому что тебе не хватает смелости или потому что кто-то запрещает. Ты будешь жалеть о том, что не сделала этого, и что тогда?