Ксения Васильева - Девственница

Марина посмотрела на Наташу: не насмехается ли она над Маринкиным деревенством... Но, как будто, нет. Наташа смотрела грустно и открыто. Откровенно. Да ведь она действительно, чокнутая!

И Марина была искренне рада, что так все обошлось.

Пришел Шаман. Марина устроила красивый стол, выставила серебро и фарфор.

Шаман понял, что попал к девице богатенькой. Ему это страсть как понравилось, и они гуляли до утра. Шум от них стоял изрядный.

Наташа заткнула уши пальцами и пела про себя песни, какие знала, но шум, все же доносился.

Проснулась она поздно. В квартире было тихо. Чтобы быть совершенно уверенной, что она одна, заглянула в комнату и увидела "картинку.

Марина валялась ничком, голая, рядом с ней, в таком же виде, лежал Шаман во всем своем мужском естестве.

Они оба храпели: она - тоненько, с присвистом, другой - с рыком. Наташу затошнило, и она закрыла дверь.

На кухне громоздились в раковине грязные тарелки, пепельницы с окурками, объедки.

Наташа надела передник и стала тщательно разбираться с грязной посудой.

На кухню вышла Марина. В Наташином халатике. Танцующей походкой прошлась по кухне: верно, он мне хорош? Тебе же он сейчас не нужен?

- Конечно, конечно, - заверила Наташа, - мне он вообще велик, бери его себе.

- Ой, спасибо, сладкий мой, ой, спасибо, - запричитала Марина.

Наташе тошно было от этого "сладкий мой" - обращение Маринино ко всем.

- Знаешь, - сказала Наташа, - Возьми и второе мое кольцо, оно в сумочке лежит, в комнате. Оно мне, правда, не очень нравится, а тебе пойдет, у тебя руки красивей, чем у меня. Оно с меня спадает.

- Да-а? - восторженно удивилась Марина. - Ты такая пуся, Наташка. Ты не бойся! Все сделаем тип-топ. Погуляю вот с Шаманом денек-другой, он уедет и возьмемся за тебя.

На кухне появился Шаман, замотанный полотенцем от пояса, с голой, дико волосатой грудью и тяжелыми налитыми кровью выпуклыми красно-коричневыми глазами.

- Ох, ты моя красавица! - закричал он и смачно поцеловал Марину. Потом, взглянув на Наташу, удивленно спросил:

А это что за беременный подросток?

- Вот дурной! - шутливо-сердито закричала в ответ Марина. - Это моя родная сестра, из Курска приехала, у ней папа военный, потому они в Курске, а так мы все москвичи. И не подросток она, ей уже восемнадцать, а жених в армии. Она на консультацию приехала! Все это Марина выпалила, а Шаман поднял руки и заорал:

Сдаюсь! Ей тридцатник, не меньше.

Еще два дня гуляли Марина с Шаманом. И все дни водка лилась рекой, ставились закуски. И когда на третий день Шаман попросил денег на опохмел, Марина сказала, что денег нет.

Шаман предложил:

- Давай, скинь какую-нибудь картинку, за неё хорошие бабки дадут. Не хочешь картинку, вон посуды сколько, что она тебе вся нужна?

- А вот это не твое собачье дело, - сказала Марина уже неласково. Отваливай.

Шаман отбыл. Он ещё ругнулся в дверях, но поскольку был понятливым, удалился.

От всего этого настроение у Марины, естественно, не улучшилось. Теперь она стояла в Наташином халатике неприбранная, отекшая, растрепанная, остарившаяся и её раздражало в Наташе, что та спокойно, по-монашески терпеливо, моет грязную посуду.

- Чего ты намываешь эти тарелки? Что я, сама не могу, что ли? Да я их махну в два раза быстрей. Давай, бросай.

Еще её раздражало, что стоит она в Наташином халате, вроде бы обирает Наташку. Маринины глаза горели злостью.

Наташа даже немного перепугалась:

- Марин, я тебя чем-то обидела? Давай я уеду... В конце концов, не убьют меня там.

- Вали! Только как ты туда придешь и что мамочке скажешь!

Наташа заплакала.

Тогда Марина немного пришла в себя: чего она набросилась на Наташку?

- Ладно, - сказала уже другим тоном Марина. - Ты письмо собираешься писать родителям, а? А то - уйду к маме, а сама даже не вспомнишь о них.

Наташе стало стыдно, что она даже перестала плакать. Действительно, она ни разу не подумала о письме!

Да, Марин, ты права, во всем права, - забормотала она.

Но, - тут Марина немного как бы замялась, - нужны деньги. Все, что ты принесла, ушло на лекарства, витамины... Короче. Нужны деньги, и в письме ты о них напишешь. Письмо передаст Нинка, которой, кстати, за это тоже надо будет заплатить. Нинка у нас будет проводница поезда, поняла? Пиши.

И она ушла.

Наташа задумалась:

Что писать? Как? Она готова была просить Марину написать за нее, а она бы своим почерком переписала (Марина, кстати, ждала этого: уж она бы написала стоящее письмо! Но Наташа не предложила. Нет, и тут надо самой. Первые строчки легли и были чистой правдой: "Дорогие мои, золотые (откуда выскочило это слово, которое она никогда не произносила по отношению к родителям?) мои, мамочка и папочка! Как вы без меня? Скучаете? Когда я приеду, все будет по-другому, мы никогда не будем ссориться, и я всегда буду вас слушаться! Сюда приехала очень хорошая компания, Мама, не волнуйся, компания очень приличная! Мамочка! Теперь о деле.