Ксения Васильева - Девственница

Наташа говорила действительно искренним тоном, потому что ей казалось, что все, правда, устроится и все кончится хорошо!

Мама наконец прервала её словопоток: Подожди, Наташа! Зачем пороть горячку? И зачем тебе Марина? Я ведь могу и на юг путевку достать.

... Нет, не умеет она врать! Такого наплела, все в кучу, что мама испугалась! Надо как-то по-другому...

- Мама, - сказала она твердо. - Мне так удобно. Марину я знаю, мне с ней весело, а там, везде, где ты предлагаешь, никого знакомых. Нет, мама! Я еду с Мариной. И давай закончим этот разговор. Это не болезнь. Я просто очень устала и мне нужен отдых. На море. Со своим человеком.

- Отец! - Позвала Светлана. В какие-то острые моменты, когда у неё кончались силы и не хватало аргументов, она звала Александра Семеновича для собственной передышки: он приходил, говорил, что-то предлагал (все равно что), а она в этот момент набирала силы для нового броска на дочь.

Наташа взяла её за руку.

- Мама, не зови папу. Давай решим этот простой вопрос вдвоем.

- Хорошо, - вдруг покорно сказала Светлана, - поезжай. Тебе ведь нужны деньги?

- Нужны, - твердо ответила Наташа.

- И немало? - С иронией спросила мама, - все-таки юг, чужой дом, подарки, фрукты, танцульки...

... Началось! Неужели мама, "великий врач", не видит, что Наташа на пределе? Может, у неё несчастная любовь, может, ей отвлечься надо! Неужели нельзя выпустить человека хоть на время из клетки!

Да что клетка! Тюрьма! Да, она ощущала сейчас свою комнату камерой, где она проходит допрос. Прокурор безжалостен, и скоро она сдастся...

Вошел отец.

- Что вы, дети мои, тут притихли?

Мама эмоционально сверх меры начала:понимаешь, она надумала...

Тут Наташа заткнула пальцами уши, закрыла глаза и стала петь про себя какую-то мелодию, вроде: "эти глаза напротив..."

Отец тряс её за плечо. Она открыла глаза. Мамы в комнате не было.

Отец говорил: Поезжай, дочурка, я её угомонил. Ничего с тобой не случится. Все будет хорошо.

Наташа улыбнулась. Ушло напряжение вместе с мамой.

Но в комнату с непроницаемым лицом вошла Светлана. В руках у неё была пачка денег.

- Вот, - сказала она, - тебе деньги. Тут хватит и на билет, и на удовольствия. Если будет мало, напишешь. Пришлем еще.

Наташа взяла деньги, сказала тихо: Спасибо, мама... - Но по пачке поняла, что на все задуманное ими с Мариной не хватит. И Наташа ведь должна будет жить у Марины.

По тому, как она смотрела на деньги, мама поняла, что этого мало и уже было взорвалась, но её опередил отец: - Свет, мало ты дала, пусть девочка не смотрит из чужих рук.

Светлана вынула из кармана халата ещё пачку и протянула Наташе.

... Значит, она и эти принесла ей, но решила, что слишком много.

Отец, приобняв мать за плечи, подтолкнул её из комнаты, обернувшись к Наташе, и подмигнув ей.

Наташа аккуратно сложила деньги, спрятала в сумочку, взяла несколько платьев, халат, покидала новые вещи, ещё в пакетах (не забыла купальник! Ха-ха!), причесалась и собралась. Но тут поняла, что не сделала главного: взять кольцо. Или два. Или три...

Но как это сделать? Ключ от кабинета всегда у мамы в сумочке.

... Как быть?

Наташа вышла из комнаты. Квартира пуста, она одна. Видимо, отец повел маму на улицу, чтобы как-то попытаться объяснить ей то, о чем сам не имел представления.

И вдруг Наташа увидела, что сумочка лежит на подзеркальнике, в передней. Наташа открыла сумку. Ключ был там. Ей везло. Может, будет везти и дальше? Наташа открыла дверь кабинета очень просто.

Ключик торчал в замке стола. Она повернула его. Вот они: коробочки, бумажечки с записками, тряпочки - все, что мама тогда показывала ей. Она взяла из самого дальнего угла два перстня: один - с аметистом и мелкими бриллиантами вокруг (мама ей объясняла про камни) и другой - с зеленым, аквамарином, кажется. Тряпочки завернула так же и сунула туда же.

Написала коротенькую записку, что уже уехала и что сразу же напишет или позвонит, - у тетки телефона нет.

И выскочила на улицу. Вдали маячили фигуры отца и матери. Она села в троллейбус. Прощай... Что? Может быть, жизнь? Ну уж та, которая была, точно.

ВСЯКАЯ ВСЯЧИНА.

Марина сидела, мрачно задумавшись.

... На фига она навязала себе на шею это гнилое дело? Зачем?

Хотя бы остановил кто... Теперь эта Наташка будет тут устраивать истерики, трястись от страха: чтоб не узнала мама, чтоб выкинуть нормально, чтоб не было больно, чтоб не было страшно, чтоб не было никаких осложнений, чтоб... Да, Мариша, ты - дура. Но деньги! Деньги нужны позарез. Но какие там будут деньги? Сколько отвалит та маманя! Гроши, на которые ещё надо Наташку кормить, покупать всякие таблетки и т.д. и т.п. Может, сплавить её к чертям?