Ксения Васильева - Девственница

Тут она увидела Наташу.

Та шла, опустив голову, как глубоко задумавшийся человек, медленно, нога за ногу. Как будто ей не хотелось идти туда, куда она шла. Такой вот у Наташи был вид.

У Светланы физически заболело сердце. Да что же произошло с её веселеньким, розовым, искрящимся ребенком? Кто это сделал? Она должна узнать. И как всегда, прежде, чем подумать, отдавшись на волю эмоциям, в которых было всего: и жалости, и любви, и злости, и подозрительности, Светлана крикнула.

- Наташа!

Наташа вздрогнула, сначала не увидела матери и с испугом гля - дела по сторонам, но Светлана уже подбежала к ней и крепко (не взяла, нет!) схватила её за руку.

- Ты знаешь, сколько времени? Ты понимаешь, что мы с отцом с ума сходим каждый раз, когда ты задерживаешься! Маньяки разные по городу бродят, людей всяких развелось, а тебя нет и нет! И сколько раз я говорила: позвони! Ну позвони же! Неужели так трудно? Набрать номер, да хоть из автомата! Где ты столько времени была? У больной подруги? Верится с трудом!

Этот поток пришиб Наташу, как пылинку к дороге ливнем.

Она молча шла за матерью, ещё находясь совсем в другом пространстве мыслей, и хоть и слышала, что та кричала, ответить ничего не могла. Только бы дойти домой и рухнуть в постель. Последнее время у неё было единственное желание - лежать. Лежать и спать. Чтобы не думать. После сегодняшнего она наверное вовсе спать отучится.

Они вошли в квартиру.

С порога Светлана закричала.

- Проснись, Александр! Ты когда-нибудь дочь проспишь!

Александр Семенович с трудом пришел в себя, а ему так сладко спалось, и видел он что-то очень хорошее. А тут вопль и крик.

Опять Светка вопит, и ведь хорошая баба, но нервная и сумасшедшая. Да, с её больными станешь сумасшедшей. Как она ещё не в Кащенке? И тут опять заглодал его червь стыда. Это он виноват, что ей приходится столько работать.

Ведь это он не работает, а все чего-то ждет и ждет. А ждать, в принципе, нечего. Ему намекнули в министерстве последний раз, что, возможно, вакансий в Европу не будет долго, а в другие страны, развивающиеся, стараются посылать молодых, потому что обстановка в этих странах нестабильная. В общем, старик, пошел бы ты к... И посоветовали пока устроиться куда-нибудь, хотя бы в школу преподавать. Этого он Светке не сказал, а сказать, в принципе, надо, потому что она ждет. И ждет с надеждой...

Светка пылала, как хорошо разожженный костер, а Наташка была бледна и будто не от мира сего. Да-а, что-то неладно в датском королевстве... И он, как всегда, пошел на выручку им обеим, что, как всегда, получалось, не сразу, правда.

Я - плохой отец, ладно, но при чем здесь Наташка? Что она-то сделала? Трезвая тихая девочка, была у больной подружки, что произошло-то? Наташка, ну скажи матери, пусть не психует, ты дома, жива-здорова, все в порядке. Верно же? - Говорил отец, явно подбадривая себя.

Мать стояла, скрестив руки на груди, и с видом человека, понимающего, что перед ним спектакль, смотрела то на одну, то на другого.

Наташа прошелестела (голоса не было).

- У меня очень болит голова. У Ляльки жуткий грипп, температура, врача вызывали...

Больше она не смогла ничего сказать, но этого для Светланы было довольно: улетучилась развратница-Марина, жуткие типы, глядящие на её ребенка масляными глазками, осталось одно - больная, заразная Лялька, головная боль у Наташи и, значит, начало заболевания, инфекция, которой Светлана боялась мистически. Тут же се, как в волшебных картинках, поменялось.

Сейчас же в постель, Наташенька, я тебе дам чаю с малиной и аспирин. Сашка, что ты стоишь, как тумба, нагрей грелку и сбегай в дежурную аптеку, купи сульфадиметоксин, ты понял? Наташа, ну как можно так легкомысленно относиться к себе?

... Господи, как хорошо, что сразу в постель, думала Наташа, когда мама стаскивала с неё бельишко, натягивала теплую ночную рубашку и укутывала по горло теплым одеялом. Тут же появился чай с малиной, куча таблеток, из которых она сразу же выпила анальгин и аспирин.

Мама сидела рядом и гладила её по голове.

- Девочка ты моя родная, я же люблю тебя безумно! Ты для меня - все. Ты людей не знаешь, а я знаю! На тебя, такой цветочек, всякая нечисть будет лезть, да еще, не дай Бог, узнают, что ты богатая невеста, да квартира! А ты ведь у меня несмышленая! Тебя вокруг пальца обвести ничего не стоит. Я мечтаю об одном: чтобы ты за хорошего, доброго, порядочного человека вышла замуж, родила бы нам внуков, Господи, и зажили бы мы...

Здесь Наташа заснула, а мама ещё долгое время сидела около нее, гладила её по голове и шептала ласковые слова, которые днем, вслух, говорила очень редко и сквозь Наташин сон они пробивались, и во сне Наташе было так хорошо, так тепло и уютно: с мамой, мамочкой, любящей и любимой...