Джудит Гулд - Вторая любовь

— Миссис Миллс?

— Да, мэм?

— Вы знаете, где может быть Зак?

— Дайте-ка вспомнить. — Экономка задумчиво постучала пальцем по губам. — Последний раз, когда я его видела, мальчик был с няней Флорри. Да. Она вела его в парк.

— И в котором часу это было? В голос Дороти-Энн сорвался на высокой ноте. — Прошу вас, миссис Миллс, постарайтесь вспомнить! Это очень важно!

— Это было около… Да, вспомнила, — закивала головой экономка. — В девять тридцать утра.

— И они все еще не вернулись? Сейчас уже час, и они не приходили на ленч?

— Ох, Господи, — миссис Миллс уже была раздражена. — Я же не слежу за няней…

Дороти-Энн прижала горячую, влажную ладонь тыльной стороной к губам. Она посмотрела на Венецию, та ответила ей тревожным взглядом.

— Девочка? Ты ведь не подумала о том, о чем, мне кажется, ты можешь думать? Нет?

— Мне пришлось, — хриплым голосом ответила Дороти-Энн. — Как ты не понимаешь? Сначала убийство на улице в субботу вечером около театра… Теперь Сесилия… Как удобнее всего до меня добраться? Через одного из детей.

— Убийство! — воскликнула миссис Миллс. — Какое убийство? Господь милосердный, что происходит?

Но ни Дороти-Энн, ни Венеция ей не ответили. Они уже стремительно уносились прочь, сбегали вниз по широким ступеням на тротуар, бежали к Пятой авеню и к зеленому парку за ней.

В Центральном парке летом всегда настоящий цирк. Роллеры в своих обтягивающих костюмах стального цвета проносились мимо со скоростью ракет. Велосипедисты вовсю накручивали педали, а оборванцы на роликовых досках выписывали кренделя. Бегуны в обтягивающих костюмах, в костюмах для потения или в сочетании того и другого носили на бедре плейер и наушники на голове.

Венеция, уперев руки в бока, огляделась по сторонам и покачала головой.

— Ну почему, — в отчаянии простонала она, — ну почему же, когда ты кого-нибудь ищешь, этот парк становится все больше и больше?

— Потому что он и на самом деле большой, — ответила Дороти-Энн. — В нашем городе настолько привыкаешь ко всему вертикальному, что на открытом пространстве теряешь чувство перспективы.

— Полагаю, ты права, — вздохнула Венеция. — Ну и как ты собираешься с этим справиться? Я предлагаю нам разделиться.

Дороти-Энн согласилась:

— Я проверю северную часть, где всегда собираются няни-англичанки, а ты иди на юг. Мы встретимся с тобой здесь через двадцать… — Дороти-Энн остановилась на середине фразы. — Посмотри! — указала она Венеции. — Там за деревьями.

Негритянка проследила за рукой подруги.

— Ты имеешь в виду полицейские машины и кучу зевак? Ох, детка! Не можешь же ты думать…

— Честно говоря, я уже не знаю, что думать. Но у меня нехорошее предчувствие.

Венеция не стала терять времени.

— Тогда пойдем туда и проверим, — решила она и двинулась вперед.

Дороти-Энн пришлось почти бежать, чтобы не отстать от длинноногой подруги. Она подумала, что ей следовало бы сменить туфли. Особенно когда женщины решили срезать путь и пошли прямо по траве. Средней высоты каблуки, которые носили они с Венецией, не подходили для прогулок на свежем воздухе. Они впивались в землю, мешали идти.

Когда женщины подошли к месту преступления, там собралось восемь полицейских машин, каждая стояла под особым углом. Из всех машин доносилось тявканье радиопередатчиков. Фургончик коронера только что подъехал, и два полицейских расчищали ему дорогу, убрав часть желтой ленты, опоясывающей деревья и огораживающей место преступления.

Наплевав на строгие полицейские правила, Венеция подняла часть ленты и прошипела:

— Быстро! Детка, чего ты ждешь?

Дороти-Энн замешкалась, потом ловко нырнула под ленту. Венеция последовала за ней.

— Эй! Эй, эй, эй! — К ним бегом устремился полицейский с грубым голосом. — Эй, дамочки! Вы что читать не умеете? Ну-ка, вон отсюда. Быстро!

Сдвинув фуражку на затылок, он свирепо смотрел на молодую женщину. Венеция оказалась выше его почти на три дюйма, и мужчина очутился в очень невыгодном положении.

— Леди, вы что оглохли?

Венеция пошире расставила ноги, чтобы удобнее было стоять.

— Слушайте, мне нужно только узнать не стала ли жертвой полная женщина около пятидесяти, с большой грудью, мясистыми губами и начинающими редеть рыжими волосами. Веснушки… Глаза зеленые.

Полицейский смерил ее мрачным взглядом.

— Откуда вы знаете? — подозрительно поинтересовался он. — Это вы звонили в полицию?