Джудит Гулд - Вторая любовь

— Он уже на пути сюда. Я подумала, что ты захочешь лететь в Сан-Франциско.

— Да… Я… Я должна теперь идти. Свяжись с самолетом и сообщи, что я буду их ждать в аэропорту Олбани. Ты присмотришь за детьми, чтобы они не слишком изводили няню?

— Дорогая, может быть, мне поехать с тобой?

Дороти-Энн покачала головой.

— Спасибо за такое предложение, но не в этот раз.

«Я хочу побыть одна, — подумала она. — Мне это необходимо».

— Позволь мне хотя бы отвезти тебя в аэропорт, — попросила Венеция.

Но Дороти-Энн ее не слышала, она уже со всех ног мчалась к гаражу.

«Господи, прошу тебя, — молилась она, выезжая на джипе «чероки». Из-под колес во все стороны летел гравий. — Ты ведешь нечестную игру! Ты уже забрал у меня Фредди. Ты не можешь забрать и Ханта тоже!»

Спустя полтора часа личный самолет Дороти-Энн пролетал над озером Онтарио. Она направлялась в Сан-Франциско.

Речной пароходик был совсем новым, но ему не суждено было пережить эту ночь.

Отлично отлакированное дерево придавало ему сходство с игрушкой из колониального прошлого. Его специально стилизовали таким образом, чтобы он выглядел как речная яхта начала века, какие плавали по рекам Индокитая. Но «Джайаварман», имевший сто четырнадцать футов в длину, только что сошел со стапеля и совершал свое первое плавание. Его предназначали для трехдневных роскошных круизов по Меконгу.

Над линией корпуса возвышались две палубы. На нижней расположились восемь кают с ванными комнатами и большими окнами, выходящими на палубу. В углу каждой каюты стояла широкая двуспальная кровать, украшенная причудливой резьбой, что придавало ей сходство с лежанками для курителей опиума. На одном конце палубы разместилась просторная столовая. Широкая верхняя палуба оставалась открытой со всех четырех сторон. Это было идеальное место для того, чтобы любоваться джунглями по обоим берегам Меконга в этой части Лаоса. Путешественники могли отдохнуть в креслах или на кушетках, при желании потягивая напитки, наслаждаясь пейзажем. Этому совсем не мешала тончайшая, но прочная сетка от москитов, при необходимости спускавшаяся с крыши.

Но этим вечером гости «Джайавармана» абсолютно не интересовались красотами Меконга или нетронутыми цивилизацией джунглями Лаоса. Усеянные пальмами берега реки или домики с тростниковыми крышами появлявшихся время от времени деревушек не очаровывали их.

Они приехали из разных стран, и в разное время поднялись на борт яхты в Паксе, что в Южном Лаосе. Некоторые приплыли из Вьентьяна, другие из Бангкока или Убонратчатхани.

Редкие рыбаки, все еще бороздившие Меконг в длинных, узких лодках их не видели, так как все гости собрались в столовой на нижней палубе вокруг круглого стола, рассевшись в креслах из индийской тростниковой пальмы и потягивая чай из тонких чашек. Их телохранители остались на палубе, расположившись вокруг столовой, и не обращали никакого внимания на заходящее солнце, ставшее багровокрасным.

— Айа-ах! Эта прелюбодействующая шлюха оказалась куда более серьезным противником, чем мы ожидали, — говорил достопочтенный Тигр. — Она вручила этому круглоглазому дьяволу Коннери чек и заплатила пятьдесят миллионов долларов в качестве процентов.

— Ее сила нас очень удивила, — подтвердил достопочтенная Змея.

— Удача отвернулась от нас, — заметил достопочтенный Дракон, а остальные закивали головами и зацокали языками.

— Но еще хуже то, — возбужденно вступил в разговор достопочтенная Лошадь, — что эта пожирательница черепашьего дерьма выставила «ФЛЭШ» на продажу.

— Фанпи! — выпалил достопочтенный Тигр. — «ФЛЭШ» ценится очень высоко. Боги удачи могут послать долларовый дождь на голову сладкоречивой шлюхи.

— Простите меня за этот вопрос, прославленные старцы, — засуетился вечно озабоченный достопочтенный Петух, — но что мы станем делать, если эта бледнолицая выплатит заем в августе?

Старый лунтао Куо Фонг поглаживал свою редкую бородку. Его морщинистое лицо, напоминающее сушеное яблоко, стало задумчивым, пока он слушал. Гуандунец отпил глоток чая, потом поставил чашечку, напоминающую по форме цветок лотоса, на блестящую поверхность деревянного стола. Он откашлялся, и все головы повернулись к нему. Все были само внимание. И достопочтенный Бык — как самый старый, он считался и самым мудрым — заговорил:

— Уплата процентов напоминает первый весенний цветок. Но на пороге лето, и пора цветения скоро закончится. Мы должны подумать о другом времени года.