Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

Было у него еще и имение в Аладжакая [6] Аладжакая (тур.) — дословно «пестрые скалы». , но его они превратили в приют для бездомных детей. После смерти старого доктора Феридэ, выйдя замуж за Кямрана, переехала в Стамбул, надеясь, что уже больше никогда не вернется в холмистые Кушадасы…

И вот теперь судьба поворачивалась так, что возвращения ей все-таки не избежать. Чалыкушу представила себе, как она приедет в этот небольшой городок, войдет в дом, наполненный тяжелыми воспоминаниями, расскажет обо всем оставшейся за хозяйку старой няне доктора, и как та сразу запричитает над несчастной судьбой бедной девочки. Садовник будет хмуриться и постоянно закуривать свою трубку… «Нет, не буду ничего говорить старой женщине, — подумала Феридэ, — а то с ее больным сердцем удар может оказаться роковым».

Тут тетушка Бесимэ привела Недждета. Только сейчас Чалыкушу заметила, как мальчик похож на Кямрана — те же золотые волосы, то же серьезное выражение зеленых глаз…

Феридэ обняла мальчика и почувствовала, что помимо ее воли на глазах появились слезы. Чалыкушу не хотела плакать. Она очень любила этот дом, сад, тетушку Бесимэ и даже Неджмие… И если оскорбления она перенесла мужественно, то, увидев Недждета, внезапно осознала, что, возможно, целует мальчика в последний раз… Сердце Чалыкушу разрывалось от горечи.

Малыш, казалось, что-то почувствовал. Всегда такой шустрый, сейчас он стоял неподвижно и изо всей силы прижимался к мачехе. Феридэ слышала, как бьется сердце мальчика, и вспоминала свою умершую дочь Мунисэ.

Девочка была приемышем. Женщина подобрала ее в захудалой деревне и выходила. Как много планов строила Чалыкушу насчет будущего Мунисэ, но, к сожалению, девочка умерла от дизентерии. Это было еще до того, как Чалыкушу узнала Недждета. А теперь она теряла и приемного сына.

— Мама Феридэ, — неожиданно спросил он, затаив дыхание, — а мы пойдем еще на пристань встречать папу?

— Конечно, малыш, — тихо ответила Чалыкушу, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Тетушка Бесимэ заметила это и, желая избежать неприятной сцены, потянула Недждета за руку.

— А теперь — умываться, — сказала она строго.

Мальчик заупрямился, цепляясь за платье мачехи.

— Иди, малыш… — попросила его Феридэ. — Иди… и слушайся бабушку…

Малыш разжал свои пальчики, и направился в ванную. Когда он скрылся за дверью, Чалыкушу опрометью бросилась наверх в свою комнату. Она упала на постель и, зарывшись головой в подушку, чтобы ее никто не слышал, отчаянно зарыдала…

Собирая вещи в своей уже бывшей комнате, Феридэ думала о судьбе мальчика: «Он еще слишком мал, чтобы запомнить меня. Его воспитает тетушка Бесимэ. А вся моя нерастраченная любовь, предназначавшаяся ему, так и угаснет в моем сердце».

Несчастная женщина спешно собрала небольшой баул, положив в него необходимые вещи и несколько дорогих ей безделушек. Шикарные наряды и драгоценности, которые покупал ей муж, Феридэ решила оставить. Конечно, тетушка Бесимэ ничего бы не сказала, возьми она их с собой, но Неджмие раскричалась бы на весь дом. А Чалыкушу хотелось уйти незаметно и тихо…

Феридэ спустилась по лестнице и в последний раз окинула взглядом гостиную, знакомую ей с детства. В саду молодая женщина провела рукой по качелям, вспомнив, что именно так и сделал ее муж перед роковым путешествием. «Знал ли ты, Кямран, что так все обернется? — подумала она. — Ожидала ли я, выходя за тебя замуж, что через полгода снова останусь одна и буду стоять на обочине бесконечной дороги, которая неизвестно куда ведет?»

Вздохнув, женщина вышла за ворота и направилась к пристани.

Кушадасы, 3 июня

Три года назад я поклялась, что больше никогда не стану описывать свою жизнь и никогда не заведу новый дневник. Но могла ли я знать в тот миг, что жизнь моя снова изменится и только страничкам небольшой тетрадки я смогу полностью довериться. Увы, но судьба оказалась безжалостной…

Мерцающее пламя лампы выхватывает из темноты белый листок дневника, на который, словно следы муравьиных лапок, ложатся закорючки букв, слов, предложений — моих тайных собеседников. Кто, как не они, может облегчить мои страдания…

Я вновь одна. За окном звездное небо. Издали доносится шум прибоя. Кушадасы спят…

Уже почти неделя, как я поселилась в имении покойного Хайруллах-бея. Если днем я могу занять себя всевозможными делами, то, когда наступает ночь, время тянется невыносимо медленно. У меня бессонница. Вначале меня согревали воспоминания о детстве, Кямране и Недждете, однако теперь все больше в мою душу закрадывается осознание того, что все это навсегда утрачено. Отныне я одинока. Временами я задумываюсь о смерти. Поначалу мне было страшно думать об этом, но постепенно привыкаю…