Изабел Уолф - Дело в стиле винтаж

И постаралась сдержать данное себе слово — на очереди был день рождения мамы.

Она устроила вечеринку в баре «Чэптерс» — это был ужин на двадцать персон. В своей короткой речи мама сказала, что чувствует себя так, будто «наконец-то повзрослела». Здесь были все ее партнерши по бриджу, ее начальник Джон и пара коллег. Мама также пригласила приятного мужчину по имени Хэмиш, с которым, по ее словам, познакомилась на рождественской вечеринке у Бетти и Джима.

— Он показался мне милым, — сообщила я ей по телефону на следующий день.

— Да, он очень мил, — согласилась мама. — Ему пятьдесят восемь, он разведен, и у него два взрослых сына. Забавно, что на вечеринке у Бетти и Джима было полно народу, но Хэмиш заговорил со мной о моем наряде. Ему понравился узор из маленьких пальм. А я объяснила, что это вещь из винтажного магазина моей дочери. Это привело к разговору о тканях, поскольку его отец занимался текстилем в Пейсли. На следующий день он позвонил и предложил куда-нибудь выбраться — и мы пошли на концерт в Барбикане. А через неделю мы идем в «Колизей» [59] Один из самых больших лондонских театров. , — счастливо добавила она.

Тем временем Кэти, ее подруга Сара, Анни и я на полную мощь готовились к показу одежды. Дэн собирался обеспечить освещение и звук и подобрал музыку — от Скотта Джоплина до «Секс пистолс». Его друг должен был соорудить подиум.

Во вторник днем мы отправились в большой зал репетировать, и Дэн принес свежий номер «Черного и зеленого», в котором была небольшая, предваряющая шоу статья Элли.

«Остается еще несколько билетов на показ одежды «Страсть к винтажу», который состоится в Блэкхит-Холлз сегодня вечером. Стоимость билета — десять фунтов, но она будет погашена, если вы сделаете покупки в «Деревенском винтаже». Вся выручка пойдет в фонд «Нет! — малярии», благотворительной организации, распространяющей сетки от насекомых в Африке южнее Сахары, где, как это ни прискорбно, малярия убивает три тысячи детей ежегодно. Каждая такая сетка стоимостью два с половиной фунта защитит двоих детей и их мать. Организатор шоу Фиби Свифт надеется собрать достаточно денег, чтобы купить тысячу таких сеток».

Во время репетиции я пошла в гримерную за сценой, где «модели» готовились к показу моды пятидесятых годов и потому были в костюмах в стиле «Новый вид» — сильно расклешенных юбках и обтягивающих платьях. Мама надела свое платье-пальто; Кэти, Келли Маркс и Карла нарядились в бальные платья, а Люси, владелица розового наряда, подозвала меня кивком головы.

— У меня небольшая проблема, — прошептала она, повернувшись, и я увидела, что спереди платье задралось на целых два дюйма.

— Я дам вам накидку. Но это странно: когда вы покупали его, оно сидело на вас идеально.

— Знаю, — улыбнулась Люси. — Но тогда я не была беременна.

— Вы?..

— Четыре месяца, — кивнула она.

— О! — Я обняла ее. — Это… прекрасно.

На глазах Люси блестели слезы.

— Я сама с трудом верю. Я не стала говорить вам, когда вы попросили меня стать моделью, потому что было еще рано, но теперь мне сделали сканирование и уже можно.

— И все это благодаря счастливому платью! — обрадовалась я.

Люси рассмеялась:

— Не уверена — но я скажу вам, чему приписываю это. — Она понизила голос: — В начале октября мой муж пошел в ваш магазин. Хотел купить что-нибудь и подбодрить меня и увидел очаровательное белье — прекрасные комбинации и боди сороковых годов.

— Я помню, как он покупал их, — кивнула я. — Но не знала, кто он. Значит, все это предназначалось вам?

— И вскоре после этого… — Люси похлопала себя по животу и рассмеялась.

— Ну… — сказала я. — Это… удивительно.

Значит, белье тетушки Лидии наверстало упущенное.

Кэти должна была надеть платье «Мадам Грес», которое я купила на аукционе «Кристи», когда будут представлять тридцатые годы; Анни с ее худенькой мальчиковой фигурой покажет одежду двадцатых и шестидесятых. Четыре мои постоянные покупательницы облачатся в наряды сороковых и восьмидесятых. Джоан помогала за кулисами с переодеванием и аксессуарами и развешивала одежду на вешалки.

После репетиции Анни и мама достали бокалы, чтобы мы могли выпить. Когда они открывали коробки, я услышала, как Анни рассказывает маме о своей пьесе под условным названием «Синее пальто», которую она почти закончила.

— Надеюсь, у нее счастливый конец, — озаботилась мама.

— Не волнуйтесь, — успокоила Анни. — Счастливый. Я собираюсь показать ее в Центре воспоминаний в мае.