Изабел Уолф - Дело в стиле винтаж

— Нет. — Я поставила молочник на столик. — Это было твое предложение — твой компромисс.

Гай покачал головой:

— Нет, твой. — Я почувствовала знакомое чувство скольжения. — Помню, я удивился, но сказал, что Эмма твоя подруга и я соглашусь с твоим решением.

И тогда меня охватило отчаяние.

— О'кей… Я действительно сказала, что мы должны поужинать, поскольку не хотела разочаровывать тебя, и, кроме того, был День святого Валентина и ужин был праздничным.

— Ты сказала, мы пойдем туда ненадолго.

— Это правда, — отозвалась я. — Так оно и было. Затем, когда мы вернулись, я сразу же позвонила Эмме и собиралась поехать к ней немедленно… — Я посмотрела на Гая. — Но ты отговорил меня. Сказал, я слишком много выпила и не могу вести машину. Ты показывал мне все это жестами, пока я разговаривала с ней.

— Я делал это, да, поскольку знал: ты действительно превысила лимит.

— В том-то все и дело! — Я захлопнула посудомоечную машину. — Ты остановил меня, и я не поехала к Эмме.

— Нет, — покачал головой Гай. — Я сказал тогда, что ты должна поехать к ней на такси и я пойду и поймаю его. И был готов сделать это, если ты помнишь, даже открыл входную дверь… — Теперь я уже не скользила, а с грохотом падала в пропасть. — И тут ты неожиданно отказалась ехать. — Гай смотрел на меня. Я попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. — Сказала: «С Эммой все будет в порядке, и можно подождать до утра». — При этих словах мои ноги подогнулись, и я рухнула на стул. — Ты сказала, что у нее усталый голос и ей лучше всего отоспаться. — Я смотрела на стол, и в моих глазах стояли слезы. — Фиби, — услышала я тихий голос Гая, — мне не хочется пробуждать в тебе эти воспоминания. Но поскольку ты выдвигаешь против меня такие серьезные обвинения и не даешь возможности опровергнуть их, все эти месяцы я находился в ужасном состоянии. Я не мог пережить этого. И я просто хочу — нет, мне необходимо, — чтобы ты признала: твои слова — неправда.

Я взглянула на Гая: черты его лица расплывались у меня перед глазами. Мысленным взором я видела дворик кафе «Блюберд», квартиру Гая, узкую лестницу в доме Эммы и, наконец, дверь ее спальни, которую я толкнула. Я задержала дыхание.

— Ну хорошо, — прохрипела я. — Хорошо. Возможно… — Я посмотрела в окно. — Возможно, я… — И закусила губу.

— Возможно, ты не помнишь все это достаточно четко, — услышала я тихие слова Гая.

— Возможно, и не помню. Видишь ли… Я была очень расстроена.

— Да, и потому понятно, что ты… забыла, как все случилось в действительности.

Я пристально взглянула на него.

— Нет, это было нечто большее. — И перевела взгляд на стол. — Я не могла смириться с мыслью, что должна винить только себя.

Гай сжал мою руку.

— Фиби, я не думаю, будто тебя нужно в чем-то винить. Ты не могла знать, как тяжело болела Эмма. Ты делала то, что считала важным для своей подруги. И доктор сказал: Эмма вряд ли выжила бы, даже если бы ее ночью отправили в больницу…

— Но этого нельзя знать наверняка. Существовала ужасная, мучительная возможность того, что она могла выжить, если бы я поступила иначе. — Я закрыла лицо руками. — И как бы сильно, сильно, сильно мне этого хотелось.

Моя голова упала на грудь. Я услышала, как Гай отодвинул стул, подошел и сел рядом со мной.

— Фиби, мы с тобой любили друг друга, — прошептал он. — Но случай все разрушил. Когда тем утром ты позвонила мне и сказала, что Эмма умерла, я понял: наши отношения на этом закончатся.

— Да. Разве мы могли быть счастливы после такого?

— Вряд ли. Это событие отбросило тень на наши жизни. Но я не мог расстаться с тобой на таких ужасных условиях. Но как же я мечтаю, чтобы все было иначе…

— Я тоже. Я желаю этого всем сердцем. — Зазвонил телефон и отвлек меня от фантазий на тему об ином исходе. Я взяла бумажное полотенце, промокнула глаза и только затем ответила.

— Эй, вы где? — спросил Дэн. — Фильм вот-вот начнется, и зрители злятся на опаздывающих.

— О. Я приду, Дэн. — Я кашлянула, пытаясь скрыть слезы. — Но позже, если можно. Нет… я чувствую себя хорошо. Наверное, просто подхватила насморк. Да, определенно приду. Но я не в том состоянии, чтобы смотреть на Годзиллу и Кинг-Конга.

— Тогда мы и не будем на них смотреть! Мы вообще не обязаны что-то смотреть. Просто послушаем музыку или сыграем в карты. Все это не важно — просто приходите, когда сможете.

Я положила трубку.

— У тебя сейчас есть кто-нибудь? — осторожно спросил Гай. — Надеюсь, что да, — добавил он. — Я желаю тебе счастья.