Мэри Брэддон - Аврора Флойд

Капитан Бёльстрод подал извозчику, который вез его на Восточный Утес, куски разбитого стекла, а потом заменил этот странный способ платежа серебряной монетой в пятнадцать шиллингов. Он думал, что в какой-нибудь части земного шара должно непременно происходить несколько землетрясений, или затмение, потому что эта планета находилась в каком-то состоянии смятения и расстройства для Тольбота Бёльстрода. Весь свет сосредоточился для него в Брайтоне, а Брайтон весь был облит лунным сиянием и ослепительно сиял газовым освещением. А на Авроре Флойд было белое шелковое платье и толстый, матовый золотой обруч на волосах; она более прежнего походила в этот вечер на Клеопатру и позволила Джону Меллишу вести ее к обеду.

Как Тольбот ненавидел широкое белое лицо йоркширца, и его голубые глаза и белые зубы, когда смотрел на обоих молодых людей сквозь фалангу хрусталя, серебра, цветов и восковых свеч!

«Пропал золотой случай!» — думал недовольный капитан, забыв, что едва ли мог бы он сделать предложение мисс Флойд за обедом, среди бренчанья рюмок и хлопанья пробок, и предложить роковой вопрос в то время, как огромный напудренный лакей подавал бы ему блюдо с соусом. Желаемая минута настала через несколько часов и Тольбот не имел уже предлога откладывать.

Ноябрьский вечер был тепел и три окна в гостиной были открыты от пола до потолка. Приятно было отвести глаза от жаркого газа и глядеть на широкий изгиб облитого лунным сиянием океана, на белые паруса, мелькавшие там и сям.

Капитан Бёльстрод сидел у открытого окна и смотрел на спокойную сцену, весьма мало ценя ее красоты. Он желал, чтобы все люди исчезли и оставили его наедине с Авророй. Было около одиннадцати часов и давно пора расходиться. Джон Меллиш, разумеется, непременно захочет проводить Тольбота; вот что должен был терпеть человек по милости школьного знакомства. Может быть, дня через два весь Рёгби обратился против него и будет оспаривать у него улыбку Авроры. Но Джон Меллиш вел весьма оживленный разговор с Арчибальдом Флойдом, с удивительным искусством успев втереться в милость к старику. Гости ушли, один по одному, а Аврора, с небрежным зеваньем, которого она не принимала труда скрывать, вышла на широкий железный балкон. Люси сидела у стола, на другом конце комнаты, и рассматривала книгу Красавиц.

О, моя бедная Люси! Хорошо ли ты рассмотрела высокий лоб и римский нос мисс Браунсмит? Не тускло ли казалось тебе прекрасное лицо этой девицы сквозь туман слез, которых ты не проливала только потому, что была слишком хорошо воспитана? Случай наконец настал. Тольбот Бёльстрод вышел за Авророй на балкон; Джон Меллиш продолжал свой рассказ об охотничьих собаках; а Люси, удерживая свое дыхание на другом конце комнаты, знала так же хорошо, как и сам капитан, то, что случится.

Жизнь не длинная ли комедия, Судьба — режиссер, а Страсть — Склонность, Любовь, Ненависть, Месть, Честолюбие и Скупость не бывают ли поочередно суфлерами? Иногда это комедия скучная, с пустыми разговорами на сцене, которые не ведут ни к чему, а только приводят зрителей в нетерпение; иногда это комедия с эффектами, с неожиданными картинами и неожиданной развязкой; но комедия до самого конца, потому что горести, которые кажутся нам трагическими, очень забавны, когда на них смотришь с другой стороны рампы. Что может быть забавнее чужих печалей? Почему мы забавляемся над фарсами на сцене и хохочем до слез? Потому что едва ли на британской сцене дается хоть один фарс, который от поднятия до опущения занавеса не воспроизводил бы человеческих горестей и незаслуженных бедствий. Да, незаслуженных и бесполезных мук — вот что составляет особенное очарование представления.

Тольбот Бёльстрод вышел на балкон и земля не колебалась минут десять, и каждая звезда на синем небе заботливо сверкала на молодого человека в этом великом кризисе его жизни.

Аврора облокотилась о тонкую железную решетку и смотрела на город, а через город на море. Она завернулась в манто, не вышитое, изящное дамское манто, а в какую-то широкую драпировку из мягкой пунцовой шерстяной материи, какую могла бы надеть сама Семирамида.

«Она похожа на Семирамиду», — думал Тольбот. «Как этот шотландский банкир и его лэнкэширская жена могла иметь дочерью ассириянку?»

Этот молодой человек начал блистательно, как вообще все влюбленные:

— Я боюсь, что вы устали сегодня, мисс Флойд, — заметил он.

Аврора подавила зевоту, отвечая ему.