Деннис Робинс - Невеста рока. Книга вторая

— Дорогая леди Чейс, моя единственная на свете мать, возможно, в своем духовно возвышенном мире ты уже приняла душу своего заблудшего сына. И, может, твои слезы и молитвы спасут его от вечного проклятия. Кто знает? Но я обещаю тебе, что Клуни, который ты так любила, никогда не будет в упадке и разрушении. Обещаю, что твои внучки будут учиться, смеяться и танцевать здесь. Старинный Титул угас, но твою доброту, твою нежность мы запомним навсегда. О Вивиан, несчастный безумец, нам надо научиться прощать!..

Кто-то постучал в дверь. Когда Шарлотта проговорила: «Войдите!» — комнату наполнила толпа слуг, возглавляемых миссис Макдугал. Они остановились. Миссис Снук, красная и взволнованная. Дворецкий, Люси, служанки… Другие знакомые лица. Они образовали вокруг Шарлотты небольшой кружок. И по очереди учтиво наклоняли головы и приседали. Затем миссис Макдугал со своим звучным шотландским произношением проговорила:

— Мы просим прощения, миледи, все мы пришли, чтобы выразить наши искренние соболезнования вашему горю и… гм! — Она прокашлялась. — …теперь нам известно о признании Вольпо, миледи. И мы все, как один, хотим выразить наше праведное негодование по поводу всех тех несчастий, которые выпали на долю нашей доброй и благочестивой хозяйки из-за злобных интриг.

И миссис Макдугал снова закашлялась. Слуги один за другим кивали Шарлотте и улыбались ей. Она сидела перед ними. Лицо ее было неестественно бледно, под усталыми глазами залегли темные круги. Казалось, все силы, вся энергия покинули ее. Она была очень тронута происходящим и не могла говорить. Ее глаза наполнились слезами. И наконец еле слышно она проговорила:

— Я благодарю вас… от всего сердца.

Они на цыпочках вышли из комнаты, словно не желая больше ее беспокоить.

— Это одно из самых приятных происшествий, которые когда-либо случались со мной, — прошептала Шарлотта сама себе.

Однако признания слуг, довольно неуклюжие, но искренние, говорившие о том, что теперь никто не сомневается, что ее имя непорочно, чисто, были только началом. За ними последовали учтивые письма понимания и сожалений, выдержанные в самых вежливых выражениях и намекающие на тайное сочувствие. Эти письма стекались в Клуни со всех концов Англии. Очень быстро были протянуты руки дружбы вдове лорда Чейса и новоявленному лорду Сен-Шевиоту. Ведь само появление из небытия этого барона было одним из самых романтичных и драматических событий, которых не происходило уже давно. История мальчика, усыновленного маркизом Энгсби, словно пожар, распространялась по всей стране.

За несколько недель Доминик Сен-Шевиот и Шарлотта Чейс стали героем и героиней ужасной и потрясающей драмы. Те, кто раньше не жаловал Клуни и избегал появляться там, теперь присылали букеты цветов, визитные карточки и приглашения. Тем не менее единственным желанием Шарлотты было куда-нибудь убежать и скрыться от всего мира. Однако пришло несколько трогательных, сочувственных и дружественных писем, которые были действительно дороги ей. Одно — от приемной матери Доминика, леди, которой недолго осталось пребывать на белом свете. Она написала Шарлотте сразу после того, как останки Вивиана были захоронены в фамильном склепе в Харлинге.

Я знаю все от Доминика, и мне известно, как высоко он ценит вас. Должно быть, вы невыносимо страдали, бедное мое дитя. Мне осталось жить совсем немного, но, может быть, если я протяну еще, Доминик привезет вас в замок Энгсби. Я знаю, что он любит вас, и мне бы очень хотелось увидеться с вами, взглянуть в ваше лицо перед тем, как я умру.

Доминик дорог для меня, как собственный сын. И наши чувства совсем не изменились, когда стало известно, что настоящая мать Доминика жива. Напротив, нас с маркизом чрезвычайно обрадовало то, что ему возвращено его истинное имя и законное наследство.

Спустя месяц после похорон Вивиана, когда они сидели в гостиной имения Пилларз, Шарлотта показала это письмо Доминику.

Клуни закрыли. Шарлотта с детьми пока оставались у Флер. Потом они собирались отправиться в домик в Тревильо, где девочки могли бы подышать морским воздухом. Флер с Певерилом поедут с ними, и это будет их первый выезд из любимого имения за многие-многие годы. Врач Флер сказал, что поехать на море — очень удачная мысль, ибо и Певерил и Флер страдают от ревматизма и уехать на время из Эссекса, расположенного в низине, им будет весьма полезно.

Конечно же, Доминик приедет во Францию повидаться с ними. Но сейчас большую часть времени он проводил в Бакингемшире, где надо было уладить массу юридических формальностей, связанных с владениями покойного барона. Доминик был буквально завален делами о своем наследстве и совершенно перестал заниматься политикой.