Сью Уэлфер: Все дальше и дальше

Сара обернулась и наткнулась на Мака и Монику, которые шли к ней рука об руку.

— Неужели уже уходишь, — промурлыкал Мак, оценивая ее наглым взглядом, как породистую лошадь. — Вечер только начался.

— Прекрати, Мак, — огрызнулась Сара. — Кончай свои игры, я на работе.

Он усмехнулся.

— Ты тоже прекрасно выглядишь, спасибо. Надо записаться на один из твоих курсов. Не хочешь как-нибудь опять зайти на ланч? Может, завтра? Я соскучился, знаешь. Давай начнем с того, на чем остановились.

Он пытался выбить ее из колеи, и это у него получалось.

Моника злобно сверкнула глазами на Мака и смерила его взглядом через лорнет.

— Извини, дорогая, я забыла взять его поводок. Чудесный прием. Как вино?

— Отличное. Послушайте, мне нужно идти, вернусь через пару минут.

— Да ладно, куда спешить?

Мак сделал шаг вперед, заблокировав ей выход, и попутно облизнул ей плечо. Разозлившись, Сара оттолкнула его, борясь с искушением врезать пощечину по его красивому самодовольному лицу.

И тут она увидела Адама у одной из колонн: они с Лео смотрели на нее и шли в ее направлении. Мак был так близко, что она ощущала его дыхание на своей коже. Ей казалось, будто ее схватили в тиски.

И тут она услышала незнакомый голос: девчачий, смешливый и с легким деревенским говорком.

— Ох, Мак, я и не знала, что ты здесь будешь. Прошлой ночью ты ничего мне не говорил.

К ее изумлению, Мак застыл на месте. На ее глазах волосы у него стали дыбом.

К нему подошла девочка-подросток, самое большее семнадцати-восемнадцати лет. На ней был крошечный топик с глубоким вырезом на завязках и такие узкие брюки, что казалось, они на ней нарисованы. Каждый ноготок на руках и ногах был раскрашен блестящим лаком в разные цвета. Прическа у нее была такая, будто она подстриглась сама, а потом заколола неровные огрызки разноцветными блестящими заколочками-бабочками.

У Мака был унылый вид, хотя девочка сияла, будто только что случайно наткнулась на священный грааль. Она терлась о него, как пухлая молодая телочка, вцепившись в его темно-синий бархатный пиджак, потом придвинулась и прошептала что-то ему на ухо. Он поежился. Она жевала жвачку; ногти были сгрызены до мяса.

С изумлением Сара заметила, что Мак побледнел.

— А, привет, — произнес он. От его нахальства не осталось и следа.

Девочка просияла и провела языком по его уху. Мак захныкал.

Позади нее сгрудились еще около десятка таких же хихикающих подпрыгивающих пухленьких маленьких малолеток, окруживших его плотным кольцом. Мак закатил глаза, как испуганный конь, и принялся лихорадочно подавать знаки Монике и Саре, но они предпочли бросить его в болоте.

Моника подмигнула Саре и отозвала ее в сторону.

— Оставь его. По-моему, наш самовлюбленный красавчик наконец нашел себе подходящую пару. Она так груба, что даже не понимает, в какие игры он с ней играет.

Девочка положила голову Маку на плечо.

— Чудесная парочка, как думаешь? — спросила Моника.

Сара улыбнулась и тихонько выскользнула из зала, пробравшись через толпу и выйдя на автостоянку.

Подъезжали гости, шум разговоров усиливался. Лето наполняло воздух ароматом, вечернее солнце озаряло все вокруг золотистыми бликами. Музыка, приятная джазовая мелодия, лилась вслед за ней, когда она шагала по асфальту. Сара задержалась на пару секунд и глубоко вдохнула. Ее переполняло чувство искреннего счастья: может, бог действительно существует, и в конце концов у нее все будет в порядке?

Дорога в Хивдон через сельскую местность шла в горку, и пейзаж за окном заставил ее улыбнуться. Она подумала о Крисе: вдруг они встретятся по дороге? Вспомнив о нем, она решила, что пора выяснить отношения, ведь это зашло слишком далеко. Что бы ни произошло, это отравляло их существование.

Он выглядел несчастным и был несчастен, она это знала. Она слишком сильно любила Криса, чтобы позволить непониманию задушить, раздавить, уничтожить их отношения. При мысли об этом в ее душе пробудились темные силы, и она выбросила из головы Адама Грегори. Въезжая во двор, Сара чувствовала себя легкой, как перышко. Самое время забыть о плохом и начать все сначала.

Фургон Криса был припаркован во дворе. Дверь черного хода открыта. Рубашка Криса валялась на кухонном столе. На полу прихожей лежал один кроссовок и мокрое полотенце. Подняв их, Сара криво усмехнулась и покачала головой. Боже, какой же он неряха.

Коробки со стаканами стояли на крыльце, там, где Мэтт их оставил, и Сара уже собиралась позвать Криса и дать ему знать, что она дома, как услышала звук, странный звук, от которого зашевелился каждый волосок на затылке.