Айрин Хант - Счастливая встреча

Шокированная его ледяной откровенностью, Селина замолчала, уставившись в его широкую спину, в то время как он требовал по телефону:

— Мне нужна машина через десять минут. — Отрывисто сообщив адрес, он с холодным видом повернулся к ней, и страх охватил ее, когда он сообщил почти с полным безразличием: — У меня нет времени, чтобы отвезти тебя самому, но я говорил совершенно серьезно, когда требовал найти Доминика. Когда тебе это удастся, предупреди его, что ему стоит хорошенько подумать, прежде чем удрать из страны, прихватив кругленькую сумму денег, принадлежащих банку. Я его найду, где бы он ни оказался. И чем больше неприятностей доставит он мне, тем хуже для него.

— Это действительно так? — прошептала потрясенная и побледневшая Селина, вглядываясь в его прищуренные глаза и пытаясь найти там ответ. Он медленно кивнул головой, и что-то похожее на сочувствие смягчило его голос, когда он стал объяснять:

— Поверь мне, дорогая. Он ворует уже много лет, но с тех пор, как Мартин отдалился от дел из-за болезни, у него появилась жадность.

Он прошел к окну, выглянул на улицу, затем бросил нетерпеливый взгляд на часы, и Селина подумала, что ему не терпится отделаться от нее. Но раздумывать над тем, почему это должно обижать ее, она сочла глупым и ненужным, поэтому строго спросила:

— Откуда тебе все это известно?

— Из документов, откуда же еще? — он презрительно развел руками, а потом с видом, будто разговаривает с идиотом, объяснил: — Когда Мартин обратился ко мне за деньгами в первый раз, наши специалисты проштудировали все документы. Там были небольшие несоответствия — пятьдесят тут, сотня там, — это могло быть отнесено на счет небрежностей в бухгалтерии. А уж, поверь мне, Доминик, конечно, небрежен. — Он еще раз оскорбительно взглянул на часы. — Но с учетом ссуды, полученной от банка, доходы «Кингз Рэнсом» были ниже предполагаемых. И, будучи лицом заинтересованным, как ты можешь сказать, я сам просмотрел документы. Пропавшие за последние полгода суммы составляли тысячи. Как я уже сказал, он стал жадным, но недостаточно умным, чтобы скрыть то, что он делал. До сих пор я не выносил сор из избы. И ты знаешь, что должна сделать, чтобы это не стало известно всем.

Выйти за него замуж! Он действительно именно это имеет в виду?! Селина вся похолодела, глаза ее закрылись, а когда она открыла их снова, то увидела дьявольские зеленые костры — они горели в его глазах, когда он указательным пальцем приподнял ее подбородок, пытаясь повнимательнее рассмотреть ее лицо.

— Я тебе обещаю, нам будет хорошо. — Он снова воспользовался сокрушающей силой своего голоса, от волнующего тембра которого у нее так ослабели ноги, что она едва не повисла на нем. Огромным усилием воли ей все же удалось удержаться, а он продолжал: — Нам вместе будет хорошо, обещаю. Я не буду тебя торопить; я не до такой степени жестокосердный. Я не против того, чтобы свадьба была весной, где-нибудь в конце марта, например. У тебя будет время привыкнуть к этой мысли. Я расскажу об этом Мартину, когда буду у него сегодня. — Он отошел, и последнее, что она запомнила, была ее сумка, которую он совал в ее потерявшие чувствительность руки. — Такси ждет. Пора.

Что же мне теперь делать? — Эта мысль сидела в мозгу Селины на всем обратном пути домой. Громко захлопнув за собой дверь, она прошагала по пустым комнатам. Где же, черт возьми, был Доминик? Пустые комнаты ответили ей молчанием, и она устало оперлась о стену.

Неподвижно стоя так в тишине кухни, она осознала, что Адам говорил правду.

Ее брат всегда был нечист на руку. В детстве он брал чужие вещи, если знал, что никто этого не заметит. Он, должно быть, не справился с соблазном, когда получил в свое распоряжение деньги компании. Он хорошо зарабатывал, большую часть его бытовых расходов оплачивали родители, но, видимо, он хотел еще больше. Потом еще. Его увлечение молодыми красивыми женщинами было всем хорошо известно. То, что его замечали в обществе какой-нибудь экстравагантной девицы, возвышало его в собственных глазах. Казалось, его совсем не заботит то, что вместо сердец у этих существ были кассовые аппараты.

Совершенно неожиданно она возненавидела Доминика с такой силой, которую даже не подозревала в себе. Это из-за его жадности и тщеславия она находится в такой зависимости от цепких рук Адама Тюдора. И у нее практически нет возможности вырваться. Или замуж, или под суд, а уж он сделает так, чтобы Доминик сполна ответил за свою алчность.