Натали Вокс - Двойное наваждение

Джемайма вскинула взгляд. Глаза ее блестели от слез.

- Энрике... - Она медленно поднялась, но не поспешила броситься ему на грудь, как непременно поступила бы в иных обстоятельствах. - Ты давно здесь?

Он кивнул.

- Достаточно давно. Насколько я понял, у тебя тут был интересный гость - мой отец.

- Ты... ты слышал наш разговор?

Он снова кивнул.

- Ну разве мы с тобой не пара? - горько рассмеялась Джемайма. Родственнички у нас... что твой отец, что моя тетя...

И тут самообладание оставило молодого человека. Шагнув к Джемайме, он крепко схватил ее за плечи, встряхнул.

- Как... как ты могла? Как могла сговариваться с моим отцом погубить меня, испортить всю мою жизнь? А я-то, болван, считал, будто все, что происходит между нами, - настоящее.

Он отпустил ее так же резко, как схватил, и шагнул в сторону, презрительно глядя на нее.

Джемайма смотрела на него огромными, полными ужаса глазами.

- Но ведь так и есть! Это все настоящее! Я не... Энрике, много ли ты слышал из нашего разговора?

- Вполне достаточно для того, чтобы узнать главное. Ты должна отвлекать меня от работы, пока я не прогорю окончательно и бесповоротно и не приползу на коленях к отцу искать тепленького местечка.

Лицо молодой женщины исказилось от такой неподдельной муки, что сердце Энрике дрогнуло. Но из роли обвинителя выйти он уже не мог.

- Что, я не прав? Разве вы с отцом не об этом тут говорили? Разве не это он тебе предлагал?

Джемайма медленно покачала головой. По щекам ее катились слезы.

- Возможно, он именно этого и хочет, Энрике, но я отказалась помогать ему. До его прихода я и понятия не имела, что он вообще в курсе наших отношений. Ради всего святого, Энрике, поверь, я не обманывала тебя! Я даже не думала, что у тебя какие-то проблемы со строительством спорткомплекса. А это правда?

Он пропустил вопрос мимо ушей.

- Так до сегодняшнего дня ты моего отца не видела?

- Нет. То есть видела, но издали, у нас тут всякий его видел. Но мы никогда не разговаривали.

- И он прежде не просил тебя отвлекать меня от работы?

Джемайма покачала головой.

- Нет.

Энрике поверил ей. Да, до сегодняшнего дня она не обманывала его. Но только до сегодняшнего.

Скрестив руки на груди, он сурово поглядел на молодую женщину.

- Допустим. Но после этого разговора с отцом ты собиралась действовать по его плану, да? Хотела довести меня в постели до сумасшествия, заставить потерять голову от любви, а потом милым голоском попросить финансовой поддержки? Так тебе виделись наши отношения?

Джемайма вздрогнула и отшатнулась от него.

- Я не заслужила, чтобы ты так со мной обращался!

Она была права. Энрике пожалел о жестоких словах в следующую же секунду после того, как они сорвались с его уст.

- Прости, Джемайма. Мне не следовало этого говорить.

- Да, не следовало, - подтвердила она. - Я никогда не мечтала о богатстве, Энрике. И не считала, что ты хуже твоего брата только потому, что у тебя меньше денег.

Он склонил голову.

- Знаю. Дело вовсе не в богатстве, верно? Дело в стабильности, надежности. Ты с детства мечтала о скучном, солидном и респектабельном муже.

Джемайма выпрямилась во весь свой небольшой рост.

- Нечего издеваться! В нынешней моей ситуации скучный, солидный и респектабельный муж выглядит куда заманчивее сорвиголовы, который в один прекрасный день снимет со счета все деньги, предназначенные на обучение наших детей, только потому, что ему придет в голову совершить кругосветное путешествие или еще что-нибудь столь же безумное.

Так вот какого ты обо мне мнения? О, Джей-ми, Джейми, как же мы дошли до этого? Когда, кто из нас совершил непоправимую ошибку? - в отчаянии подумал Энрике, но остановиться уже не мог.

- Раз так, ответь мне честно еще на один вопрос. Ты хочешь того же, что и мой отец? - Подступив к ней вплотную, он впился взглядом в ее лицо, ища ответа. - Хочешь, чтобы я вернулся, чтобы стал таким же, как Гарсия?

Джемайма побледнела, в ее глазах промелькнула боль. Она опустила голову, пряча взгляд, и спросила:

- Разве я когда-нибудь просила тебя об этом? Давала понять, что хочу именно этого?

- Нет, - признал Энрике. - Но и никогда не пыталась убедить меня в том, что тебе все равно, стану ли я богатым и преуспевающим, как мой брат, или нет.

Ему и надо было всего ничего: услышать три коротких слова: "Мне все равно". Но Джемайма молчала. По щекам ее безостановочно катились слезы, но с губ не слетело ни единого звука.

- Кажется, я уже знаю ответ, - наконец произнес Энрике и, резко повернувшись, вышел из комнаты.