Натали Вокс - Двойное наваждение

- Гарсия? - повторила молодая женщина, на этот раз глядя на подлинного Гарсию.

- Да, - произнес Энрике, входя в комнату, где застыла застигнутая врасплох парочка. - Вот он - Гарсия.

- Он - Гарсия?

- Кажется, здесь очень сильное эхо, - скривил губы тот.

Молодая женщина, не обращая на него внимания, повернулась к Энрике.

- Так ты...

- Энрике.

- Это твое настоящее имя? - потрясение переспросила она.

- Ну да. А что тут такого? Энрике. Энрике Валдес.

С прелестных розовых губ сорвалась пара-другая выражений, этим нежным устам отнюдь не подходящих. Гарсия иронически приподнял брови. Зато Энрике сам не мог бы лучше подвести итог столь неожиданному повороту событий.

Радовало хотя бы одно: судя по всему, как раз в тот момент, как он входил в комнату, Джулия почувствовала в поцелуе Гарсии что-то не то. А значит, все это произошло по недоразумению, а вовсе не в результате ее коварного плана прибрать к рукам обоих братьев. Это было бы уже слишком.

- Может, кто-нибудь наконец возьмет на себя труд объяснить мне, что тут происходит? - В голосе Гарсии начало прорезываться раздражение.

Но это раздражение не шло ни в какое сравнение со злостью Энрике. При одной мысли о том, чем все это могло бы закончиться, не войди он столь своевременно, его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

- Сам собирался у тебя спросить, - ядовито отозвался Энрике. - С какой стати ты обнимаешь Джулию? Она - моя девушка!

- Твоя? - резко спросила Джулия.

Энрике и сам понимал, что со своими собственническими замашками, должно быть, выглядит пещерным человеком. Но ничего не мог с собой поделать.

- Да, моя!

- Да кто такая Джулия? - спросил Гарсия.

Глаза молодой женщины распахнулись еще шире.

- Ты что, в самом деле думал, будто меня зовут Джулией?

- А что еще я мог думать?

- Кто-нибудь скажет мне, кто такая Джулия? - потребовал ответа Гарсия, начиная терять терпение.

- Да я же, - не слишком внятно объяснила Джемайма. - По крайней мере, он считает, что меня зовут Джулией. - Она слабым жестом поднесла руки к вискам и, доковыляв до кресла, рухнула в него. - Но я ведь думала, он знает, что я не Джулия.

- Откуда я мог это знать, если ты сама мне так назвалась? - спросил ничего не понимающий Энрике.

- Джемайма, зачем ты назвалась Джулией? - вторил ему брат, не менее озадаченный происходящим.

- Так ее зовут Джемаймой? - Чудесное имя, подумал Энрике, и как нельзя более подходит этой чудесной женщине.

- Да, Энрике, меня зовут Джемаймой.

- И все равно я не понимаю, что тут происходит, - тряхнул головой Гарсия. - Объясните же мне наконец.

Поскольку Джемайма явно была не в себе, Энрике попытался взять объяснения на себя.

- Насколько я могу судить, Джулия... тьфу ты, то есть Джемайма, запуталась, кто из нас кто. Как учителя в колледже.

Гарсия обдумал эти слова и кивнул.

- Ну да. Как тогда, на экзаменах, когда мы поменялись местами, чтобы я спас тебя от позорного провала по математике.

- Ага, а я тебя - по географии.

- А вот учил бы математику, небось сейчас мог бы подыскать себе работу получше, чем месить глину в котлованах на стройке, - ухмыльнулся Гарсия с видом полного превосходства.

Энрике ответил ему еще более вызывающим смешком.

- А если бы ты не ловил ворон на географии, то не дал бы запереть себя в этом паноптикуме.

- Может, вы оба заткнетесь хоть на секун-дочку? - прикрикнула на них Джемайма. - Не хватало мне тут еще про ваши милые проделки выслушивать. И без того тошно!

Оба, как по команде, повернулись к ней. Энрике подозревал, что его надменному братцу вот уже лет сто как никто не приказывал заткнуться, а потому с тайным удовольствием наблюдал за его реакцией.

Гарсия сложил руки на груди с самым что ни на есть покровительственным видом.

- Нет ровным счетом никаких причин впадать в истерику, - заявил он тоном, предназначенным подавить любой бунт в зародыше.

Но Энрике не сомневался: Джемайме хватит духу вынести и не такой тон. Черт возьми, как раз отвага и открытость ему и понравились в этой женщине с первого момента их встречи! Отвага, открытость... и улыбка. В данную минуту, впрочем, улыбка эта была несколько зловещей.

- Истерика? - переспросила Джемайма, медленно поднимаясь. - У кого это истерика? Будь у меня истерика, я бы давно разнесла тут все к чертовой матери. - В подтверждение своих слов она пнула ногой рабочий стол, с которого на пол посыпались эскизы. - Или побежала бы требовать, чтобы меня уволили без выходного пособия за непроходимую тупость.