Брайди Кларк - Светская львица за одну ночь

— Ты в порядке? — шепнула Люси, когда Тео отвлекся поговорить с проходившим мимо приятелем. — Ты, кажется, расстроен. Это из-за него?

— Ничего страшного, — ответил Уайет. Если бы он попытался объяснить свои чувства, это наверняка показалось бы ревностью или же попыткой предъявить права на женщину, которая ему не принадлежала. Уайет посмотрел на карточку, лежавшую рядом с тарелкой.

— Аукцион пройдет перед ужином.

— И слава богу, — ответила Люси. — Я не смогу радоваться жизни, пока все не закончится.

Не успела она договорить, как Уокер Грегори поднялся на сцену. Пока проходила бесшумная перемена блюд, присутствующие вытягивали шеи, чтобы разглядеть маленького изящного человечка, который в течение десятков лет руководил музеем. Уокер поприветствовал собравшихся, поблагодарил различных покровителей музея и похвастался недавними приобретениями, но Уайет не слушал. Упомянули его имя, но даже это не отвлекло внимание Уайета от молодой женщины, сидевшей рядом. Люси собиралась продемонстрировать не только собственное платье, но и саму себя главным знатокам стиля и публично попросить их одобрения — и значимость предстоящего события лишь теперь в полной мере дошла до него. Люси нервно сжала его руку под столом. В эту минуту Уайет не думал о своей книге, об эксперименте, о том, что стояло на кону. Он молился, чтобы Люси не потерпела поражение на глазах у всех, от кого зависела ее карьера. Она слишком далеко зашла и так мечтала об успехе.

— Пусть участницы нашего модного аукциона выйдут сюда, — предложил Уокер, и Уайет стиснул руку Люси.

— Ох!.. — она засмеялась и встала. — Ты нервничаешь больше, чем я.

— Эти дамы великодушно согласились выставить на аукцион платья, в которых пришли на сегодняшний бал, — продолжал Уокер. — Вырученная сумма пойдет на то, чтобы Музей американского наследия и впредь оставался лучшим.

Уайет с гордостью и волнением наблюдал, как Люси пробирается через толпу, чтобы подняться на сцену. Женщины, которые выстраивались рядом с ней, происходили из самых именитых американских семей. Они предпочли платья, созданные прославленными дизайнерами — Ральфом Лореном, Майклом Корсом, Нолой Синклер. Уайет подумал, что Люси — самая уверенная и элегантная и что ее платье самое красивое… но вдруг никто не восхитится им настолько, чтобы предложить кругленькую сумму?

“Сравни ее с Корнелией”, — подумал он, наблюдая за своей бывшей возлюбленной в платье цвета морской волны, от Ральфа Руччи. Она злобно, с неестественной улыбкой на губах, смотрела в зал. Уайет научил Люси хорошим манерам и светскому обращению, но благородство было присуще ей от рождения. Оно проявлялось во всем, будь то искренняя поддержка Мими Резерфорд-Шоу или безукоризненная этика, любовь к искусству или непоколебимое чувство собственного достоинства. Увидев Люси на сцене, Уайет как будто взглянул на девушку впервые.

— Ничего себе, она сама сшила платье, — у Тео хватило наглости улыбнуться Уайету, как старому приятелю. — У девочки настоящий талант.

— Ее ждет яркое будущее, — сдержанно ответил Уайет, стараясь не думать о том, что его книга загубит карьеру Люси в зародыше.

Аукционист от “Сотби” призвал гостей к молчанию.

— Номер первый, платье “Родарте”, мисс Либет Вэнс. Начнем с десяти тысяч. Десять тысяч от женщины в красном. Двенадцать? Двенадцать тысяч долларов от джентльмена в дальнем углу… Пятнадцать тысяч за это уникальное платье. Пятнадцать тысяч раз, пятнадцать два — продано женщине вон за тем столиком за пятнадцать тысяч долларов!

Платье Анны Сантьяго от Нолы Синклер — масса тяжелых черных кружев, при взгляде на которые Уайет содрогнулся — ушло с молотка за семь тысяч, платье Корнелии достигло внушительной отметки в двенадцать.

— И наконец — прекрасное платье… от Люси Эллис, — аукционист сделал паузу, как будто усомнился, что прочитал правильно. — Я прав?

Люси кивнула с беспечной улыбкой на губах. Если она будет волноваться из-за того, что ее платье выставлено на торги, то испортит впечатление. Уайет понял, что ощущает тревогу девушки как свою. Он быстро потянулся за стаканом с водой, чуть не опрокинув вино. Смотреть было нестерпимо…

— На Люси ее собственное творение, дамы и господа. Начнем с пяти тысяч долларов. Кто-нибудь готов предложить пять тысяч долларов за замечательное платье, сшитое Люси Эллис?

Как и боялся Уайет, зал молчал. Гости перестали жевать, столовые приборы застыли над тарелками. Элоиза, сидевшая с Максом за соседним столиком, взглянула на Уайета, широко раскрыв глаза от ужаса. Уайет затаил дыхание. Тишина была невыносима, и он уже вознамерился прервать молчание. Люси расстроится, если он придет на помощь, но это лучше, чем наблюдать за тем, как она стоит посреди молчащего зала.