Кристин Сэлингер - Семейные тайны

Боже всемогущий!

Телефонный звонок положил конец ее терзаниям. Она с готовностью схватила трубку.

— Да, алло, доктор Гриффин.

— Сиб, ты еще там? А я боялась, что ты уехала.

— Глория. — Ноги внезапно подкосились, и она медленно опустилась на кровать. — Ты где?

— Да я тут, поблизости. Извини, что смылась от тебя тогда. Я была немного не в себе.

Не в себе, подумала Сибилл. Что ж, вполне подходящее определение. Судя по темпу речи и дикции, состояние Глории, очевидно, и теперь оставляет желать лучшего.

— Ты украла у меня деньги.

— Я же объяснила. Я была не в себе, запаниковала. Мне нужны были наличные. Я все верну, не беспокойся. Ты разговаривала с теми ублюдками?

— Я встречалась с семьей Куиннов, как и обещала, — ровно отвечала Сибилл, разжимая стиснутую в кулак ладонь. — Я дала им слово, Глория, что мы обе придем на встречу с ними и обсудим положение Сета.

— Я-то слова не давала, верно? Ну и что они сказали? Что они собираются предпринять?

— Они сказали, что ты занимаешься проституцией, что ты жестоко обращалась с Сетом и позволяла своим клиентам приставать к нему.

— Лжецы! Проклятые лжецы! Им просто хочется поиздеваться надо мной. Они…

— Они сказали, — спокойно продолжала Сибилл, — что ты обвинила профессора Куинна в сексуальных домогательствах. Будто двенадцать лет назад он угрозами склонил тебя к связи с ним и в результате ты родила Сета. Они также сообщили, что профессор Куинн передал тебе более ста пятидесяти тысяч долларов.

— Полная чушь.

— Не полная. Профессор Куинн, Глория, не прикасался к тебе ни двенадцать лет, ни год назад.

— Откуда ты знаешь? Откуда, черт побери, ты знаешь, что…

— Профессор Куинн твой отец, Глория. Это мне мама сказала.

На другом конце провода повисло молчание, нарушаемое учащенным дыханием Глории.

— Значит, он в долгу передо мной, верно? Он в долгу передо мной. Важный университетский профессор со своей скучной жизнью. Он мне много должен. Это все из-за него. Он во всем виноват. Столько лет плевал на меня. С улицы подбирал каких-то выродков, а про собственную дочь забыл.

— Он не знал о твоем существовании.

— Но я же ему сказала, разве нет? Представилась. Объяснила, кто я и что он должен сделать. А что он? Уставился на меня как дурак. Заявил, что сначала спросит у моей матери. И до тех пор даже на доллар не хотел расщедриться.

— Поэтому ты отправилась к декану и заявила, что он изнасиловал тебя.

— Припугнула его. Жуткий жлоб.

Она оказалась права, думала Сибилл. В полиции инстинкт не обманул ее. Эта женщина не ее сестра.

— И когда у тебя ничего не вышло, ты использовала Сета.

— У мальчишки его глаза. Это всякий заметит. — В трубке послышалось шипение: очевидно, Глория затягивалась сигаретой. — И он, как только взглянул на него, сразу запел по-другому.

— Он дал тебе деньги за Сета.

— Дал, но мало. Я заслужила большего. Послушай, Сибилл… — Ее голос жалобно задрожал. — Ты не представляешь, что это такое. Я ведь с пеленок растила его одна. Этот подонок Джерри Делотер только ручкой нам помахал. Мне никто не хотел помочь. Наша милая матушка даже говорить со мной отказывалась, когда я звонила. И этот чопорный козел, которого она выдавала за моего отца, тоже. Я ведь могла бросить мальчишку. Бросить в любое время. Социальные службы платят за ребенка мизерное пособие.

Сибилл уставилась в окно.

— О чем бы ни зашла речь, ты все сводишь к деньгам.

— Ты бы тоже сводила, если бы у тебя их не было, — вспылила Глория. — Тебе никогда не приходилось попрошайничать, беспокоиться о завтрашнем дне. Идеальная дочь никогда ни в чем не знала отказа. Теперь моя очередь.

— Я помогла бы тебе, Глория. Помогла бы еще много лет назад, когда ты с Сетом приехала ко мне в Нью-Йорк.

— Знаю я твою помощь. Старая песенка. Устройся на работу, образумься, перестань пить. Черт, а я не желаю плясать под твою дудку, ясно? Это моя жизнь, сестренка, а не твоя. И я живу, как хочу. И ребенок тоже мой, а не твой.

— Какой сегодня день, Глория?

— Что? О чем ты, черт побери?

— Сегодня двадцать восьмое сентября. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— О чем мне это должно говорить? Обычная пятница, чтоб ей пусто было.

И день рождения твоего сына, подумала Сибилл, распрямляя плечи.

— Сета ты не получишь, Глория, хотя мы обе прекрасно понимаем, что нужен тебе не сын.

— Ты не…

— Помолчи. Давай не будем больше играть в кошки-мышки. Я тебя знаю. Не хотела знать, делала вид, что не знаю, но на самом деле имею полное о тебе представление. Если желаешь, чтобы я тебе помогла, пожалуйста. Я по-прежнему готова устроить тебя в клинику и заплатить за лечение.