Джилл Шелдон - Забвение

Если бы знать, что она в безопасности. Это главное! Но Клейтон не мог избавиться от ужасного предчувствия. Он чувствовал, что это не так.

Клейтон влетел в кабинет Бродерика, молясь всем богам сразу… и сразу понял, что удача изменила ему. Хоуп здесь не было.

— Где она? — требовательно спросил Слейтер, когда Бродерик поднял глаза. — Где Хоуп?

— Уже ушла. — Старик нахмурил брови. — Что ты орешь? Хочешь, чтобы сбежались все мои служащие?

— Мне плевать на ваших служащих! — угрожающе проскрипел Клейтон, чувствуя, как в жилах холодеет кровь. Как он мог упустить Хоуп? Что делать? — Куда она поехала?

— Не знаю, — признался старик. — Но она была расстроена. Какого дьявола вы не приехали вместе? Я надеялся, что ты позаботишься о ней. А ты отпускаешь ее одну в таком состоянии…

— Расстроена? — Черт побери, это его вина… Но тут Клейтон уловил во взгляде Бродерика то, что заставило его подойти ближе и склониться над столом. — Почему она была расстроена?

Бродерик плотно сжал губы и отвернулся. Слейтера душил страх.

— Что вы ей сказали?

— То, что давным-давно должен был сказать.

Нет! Нет, черт побери!

— Вы сказали ей, что Трент шантажирует вас. — Угрюмое молчание старика было красноречивее слов. — Отличная работа, нечего сказать. Поздравляю! — Его сарказм заставил Бродерика сжаться, но Клейтон был беспощаден. — И, конечно, вы сказали ей, что на самом деле вовсе не хотите выдавать ее за Трента.

Бродерик не проронил ни слова.

Гнев Клейтона удвоился. Нет, утроился. Он представил себе негодование Хоуп, понявшей, что она стала пешкой в этой опасной и жестокой игре, что для спасения любимого отца она должна выйти замуж за человека, которого ненавидит и смертельно боится. От такого ”прозрения” любая женщина ударится в панику. Но Хоуп не чета другим женщинам: она сильная и невероятно выносливая, она не станет паниковать. Слейтер пытался успокоить себя, но не мог избавиться от страшной мысли, что Хоуп сейчас одна, и ей как никогда нужна его помощь.

— Мне пришлось это сделать, — еле выговорил раздавленный горем Бродерик. — Она должна была понять все.

— Вы сказали, что ваше состояние принадлежит теперь Тренту? И что вы скрывали это ради ее спокойствия? Верно?

Бродерик закрыл глаза.

Клейтон негромко чертыхнулся и провел рукой по волосам.

— Нет, — прошипел он сквозь зубы. — Нет. — Следующая мысль заставила его вскинуть голову. — Вы не сказали ей, что я работал на вас? Ведь не сказали же?

— Я был вынужден.

Так, значит, перечень чувств, которые испытывает сейчас Хоуп, можно пополнить: она уверена, что он предал ее. Теперь она могла думать о нем что угодно. Бедная Хоуп…

— Как вы могли? — гневно спросил он. — Не понимаю, зачем вы это сделали?

— Она примчалась ко мне, зная, что стряслась какая-то беда, что я что-то от нее скрываю. Мне показалось, что ей известно куда больше. Понимаешь, она чувствует такие вещи… Она посмотрела на меня и тут же обо всем догадалась. Оставалось только кивать и соглашаться.

Клейтон со злости дважды пнул кресло, несмотря на пронзившую ногу боль. Затем он в ярости обернулся к Бродерику.

— Вы понимаете, что толкнули ее прямо в объятия Трента? Случится то, чего вы так боялись. Проклятие!

— Я должен был, — тихо сказал Бродерик. — Должен был попросить у нее прощения, помириться с ней. Перед уходом.

Гнев Слейтера тут же угас.

— Вы слишком упрямы, чтобы умереть. — По крайней мере он на это надеялся.

Бродерик виновато улыбнулся и закрыл глаза.

— Ты прав, я не собираюсь умирать. Для этого я слишком упрям… и слишком жаден. Я собираюсь исчезнуть, Слейтер. Взять из гнезда яичко, которое прятал все эти годы, и исчезнуть.

— Вы так легко бросаете дело своей жизни? Кажется, в вашей семье это не принято.

— Тут для меня все кончено. Я только хотел убедиться, что у Хоуп все сложится нормально. Она заслужила это.

— Да, — вздохнул Клейтон. Почему он жалеет этого человека? — Куда она поехала?

— Как обычно, — с таким же вздохом ответил Бродерик. — В свою любимую клинику.

— Не исчезайте до тех пор, пока все не кончится и вы не попрощаетесь с дочерью. Она не переживет такого удара. — Слейтер направился к двери, но неожиданно остановился. Хоуп теперь чувствует себя совсем одинокой. Слишком одинокой для того, чтобы быть за нее спокойным.

Он бросился к телефону.

— Что ты делаешь? — спросил Бродерик. — Почему не едешь за ней?

— Сейчас, — мрачно ответил Клейтон. — Только сначала кое-что сделаю.