Лиза Бингэм - Сладостный вызов

— Нет, просто я подумала, что ты на меня сердишься.

Он взял ее руку.

— Ну что ты. Мне было сегодня так хорошо с тобой.

— Потому что мы привлекали внимание?

Он удивленно взглянул на нее.

— Поэтому Элджи и собирался жениться на мне. Ему нравилась шумиха.

— И ты думаешь, что мы с ним похожи?

— Нет, не совсем.

— Я знаю, Маргарита. Прости меня, — он вздохнул и погладил ее по щеке. — Неужели после того, что мы пережили, нам необходимо все еще причинять друг другу боль?

Казалось, он говорил сам с собой, но при этих словах ее охватило сладкое волнение.

— Есть вещи, о которых я не рассказывал тебе, Маргарита. Например, что я делал…

Она положила палец ему на губы, ее рука дрожала, у нее кружилась голова.

— Нет. Не сейчас. Когда мы вернемся домой. Когда вокруг будет тихо и мы не будем бояться, что нас кто-нибудь прервет.

Он молча согласился с ее предложением, так как их экипаж в этот момент остановился как раз напротив их амбара.

К несчастью Маргариты, их встретил Кейси.

— Пока вас не было, привезли для вас посылку. От человека по имени Жоли.

— Для меня? — выдохнула Маргарита, молясь, чтобы это было нечто вроде письма или телеграммы, в которой бы говорилось, что Джеффри уже прибыл. Но она мечтала об этой ночи не меньше, чем о встрече с сыном, потому что она решила рассказать Брэму правду. После этого она была бы готова на все.

— Нет. Это для Брэма.

Брэм помрачнел.

— Что там?

— Произведение искусства. Картина. Мы много видели подобных ящиков во время войны, в них всегда хранились картины. Достаточно взглянуть на него, чтобы понять, что там внутри, — он посмотрел на Маргариту. — У вас есть одно несомненное достоинство, миссис Сент-Чарльз. Такая прекрасная… кожа.

Это замечание заставило Брэма только сильнее нахмуриться.

Маргарита не могла пошевельнуться. Она знала, какую картину мог прислать Жоли. Портрет матери и сына. Маргариты и Джеффри. И судя по выражению лица Кейси, он уже видел все и сделал соответствующие выводы.

— Где она? — спросил Брэм.

Кейси продолжал пристально наблюдать за Маргаритой, но немедленно ответил:

— Ребята внесли ее в ваш амбар.

Брэм пожал плечами и взял Маргариту за руку.

— Ты присмотришь за лошадьми, Кейси?

— Конечно.

— Спасибо. Доброй ночи.

Они вошли в амбар, который изнутри уже напоминал настоящий жилой дом. Брэм помог ей снять накидку и повесил ее на спинку стула, затем зажег светильник.

— Разве ты не собираешься взглянуть на нее? — спросила Маргарита. Он был рассержен. Она это чувствовала. Но не из-за нее. А из-за Кейси. И еще, возможно, потому, что предполагал, будто на картине была изображена какая-то откровенная сцена. Она была уверена, что он подозревал, будто Кейси видел ее обнаженной.

— На кого?

— На картину.

Он покачал головой.

— Я ничего не желаю брать у этого человека. И не желаю смотреть на тебя его глазами.

— Понятно, — она подождала несколько минут, заметив, как медленно он ходит по комнате, тихо поглаживая стоящую вокруг мебель.

— Я думаю, что переоденусь, — наконец, она нарушила молчание.

Он посмотрел на нее.

— Отлично. — И вдруг спросил: — Почему, Маргарита?

— Почему? — слабо отозвалась она.

Он стоял, положив руки в карманы. Затем решительно пересек комнату и обнял ее за плечи. Она чувствовала, как он жадно смотрит на ее профиль, возможно, пытаясь угадать, что изображено на картине.

— Почему ты разрешала себя разглядывать этому человеку и… публике?

— Это было вполне прилично. Ты увидишь, если посмотришь на портрет.

— Я видел работы этого человека, и это совсем не то, что я имею в виду. Я не говорю о твоей одежде, я говорю о твоих эмоциях. Ты ведь знала, что это будет продаваться за деньги? Что это будет висеть в выставочных залах и гостиных и весь мир будет разглядывать тебя?

— Разве это имеет значение?

— Конечно. Очень большое.

Она замешкалась на мгновение, затем ответила:

— Мне нужны были деньги.

— Ты могла их заработать каким-то другим способом.

— Каким? Проституцией?

— Черт возьми! — он тряхнул ее. — Ты знаешь, что я даже подумать об этом не могу!

Нет. Он не мог. Всего несколько недель назад, прежде чем приехать в Солитьюд, она знала, что он готов ее обвинять в этом грехе. Значит, он очень сильно изменился. Они оба очень изменились за то время, пока они вместе.

Она, наконец, сказала:

— Я пыталась найти другое место. Но я нуждалась в надомной работе.

— Твой отец заставлял тебя работать?