Лиза Бингэм - Сладостный вызов

— Тогда я верю, что ты теперь со мной не из-за денег.

Она поняла, что он имел в виду, и ее глаза наполнились слезами.

— Ты хочешь сказать, что подозревал, будто я… была с тобой… из-за денег?

— Эта мысль приходила мне в голову. Но, несмотря на твой новый гардероб и изменения в нашем амбаре, ты осталась при своем.

Она скомкала свою салфетку и швырнула ее на стол. Но когда она вскочила, Брэм стал откровенно разглядывать ее грудь.

— Ты не должна винить меня за этот вопрос, Маргарита.

— Ты подлец.

Это заставило его лишь рассмеяться.

— Раз я уже задал этот вопрос, не станем больше возвращаться к нему.

Маргарита снова села.

— Ты не смеешь подозревать меня.

Она точно не знала, должна ли она радоваться или злиться.

— Ты моя, Маргарита. Навсегда.

— Почему же? — она была сильно раздражена. — Если ты меня так ненавидишь…

— Я не ненавижу тебя, Маргарита, — сказал он медленно, словно удивляясь собственным словам. — Иногда ты бываешь не в себе, иногда ты очень злишься, но то, что я испытываю к тебе, не похоже на ненависть.

— И все же ты однажды ненавидел меня.

— Да. Но вскоре это ушло, и я почувствовал нечто иное.

— О! — его слова привели ее в чувство, она ощутила внезапную слабость.

Ей очень хотелось, чтобы он продолжал ей говорить о своих чувствах, но вместо этого он сказал:

— Ты сегодня красивее, чем когда бы то ни было, Маргарита.

— Это платье.

Он покачал головой.

— Нет, ты сама стала такой. И не только внешне. Ты никогда не была такой беспокойной, такой… нервной…

— Ну, большое тебе спасибо, — она попыталась отдернуть руку, но он сильно ее сжал.

— Я хотел сделать тебе комплимент. Ты стала более осторожной, более замкнутой. Но совершенно не потеряла свою внутреннюю силу. Словно ты нашла для себя смысл жизни.

Она затихла.

— Какие секреты счастья ты открыла, Маргарита? Пока я был на войне, у тебя была возможность увидеть другую жизнь. Что ты делала все эти годы?

Она ответила на это тоже вопросом:

— Неужели твой собственный опыт так ужасен, что ты не смог ничего найти для себя, Брэм?

Он помолчал, прежде чем ответить.

— До сих пор было так.

Его ответ поразил ее, и когда она хотела что-то сказать ему, за спиной у нее вдруг раздался голос официанта:

— Пардон…

Момент был упущен, и Брэм тихо сказал ей:

— Позже. Мы поговорим об этом, когда вернемся домой.

И все же Маргарита понимала, что еще не настало время, чтобы открыть все карты.

— Я думаю, нам надо куда-нибудь сходить, — сказал Брэм, когда они вышли на холодную ночную улицу.

— В театр? — неуверенно спросила она.

— Да, куда-нибудь в этом роде.

Его рука нежно обнимала ее за плечи, он вел ее вниз по улице, туда, где газовые фонари освещали площадь перед императорским театром Уилтона. Уже внутри Брэм получил у распорядителя два билета с золотым обрезом и наклонился, чтобы о чем-то попросить его. Пожилой джентльмен кивнул и направился к Маргарите. Он подал знак мальчику-швейцару, чтобы тот помог Маргарите снять ее накидку. Он слегка надорвал билеты, прежде чем снова отдать их Брэму. Брэм повернулся и передал их ей.

— Вот. Я знаю, что женщины любят сохранять что-то, напоминающее им о подобных мероприятиях.

— А мужчины? — спросила она. — Что они сохраняют?

Улыбка слегка тронула его губы.

— У мужчин интересы менее материальны.

Она удивленно приподняла одну бровь.

— А именно?

— Им хочется сохранить в памяти то, как выглядят те или иные вещи, и как они пахнут, — он снова улыбнулся, — и каковы они на вкус.

Колени Маргариты задрожали, и она не была уверена в том, что может дальше двигаться. Она была благодарна ему за то, что он взял ее руку и повел наверх, по правой лестнице.

Брэм привел ее в отдельную ложу, и она с удовольствием огляделась. С этого места хорошо была видна сцена, можно было разглядеть декорации в мельчайших подробностях, игру красок, густоту теней, отбрасываемых предметами в лучах газовых светильников.

— Что мы будем смотреть? — спросила она, когда Брэм обнял ее за плечи.

— Мелодраму.

— Мелодраму? — переспросила она в восторге. — Как хорошо. Не какой-нибудь глупый балет или оперу, но что-то истинно американское, забавное и одновременно трогательное.

Он подал ей одну из программок, которые стопкой лежали на мраморных перилах ложи. Она внимательно прочла название.

— «Злобный сват». О, замечательно!

— Мне сказали, что спектакль хороший.

Но пока Брэм это говорил, его голос вдруг стал рассеянным. Маргарита взглянула на него и заметила, что он уже изучает не программку, а сидящих в зрительном зале людей. Странно. Словно он кого-то там ищет.