Лиза Бингэм - Сладостный вызов

— Благодаря тебе, Маргарита, сад действительно преобразился, — низкий голос вывел ее из задумчивости. Она всегда испытывала жар, когда рядом находился Брэм.

Она обернулась, заслонив лицо руками от солнца, чтобы увидеть своего мужа. Маргарита не могла бы объяснить, как при виде него каждый раз ее пульс учащался.

— Ты думаешь, разница уже заметна?

Брэм оглядел гравиевые дорожки, выровненные, заново вскопанные клумбы, освобожденные от сорняков. Безусловно, работа была не из легких, но ей помогал мальчик, которого Брэм нанял на несколько часов в день. Уже так много было сделано, посеяно, вскопано, очищено, что нельзя было откладывать на весну, ее старания были очень заметны.

— Ты проделала огромную работу. Если кусты не зацветут, нужно будет удобрить землю.

— Они зацветут, — сказала она с уверенностью и поднялась на ноги. Споткнувшись, она наступила себе на юбку, и он подошел и поддержал ее. Она ощутила, как от этого легкого прикосновения по ее телу побежали искры. Глядя на Брэма, она пыталась угадать, знал ли он, как легко ему удавалось воздействовать на нее, как просто рядом с ним она забывала, что должна была держать себя в руках и делать все для того, чтобы ее сердце не выпрыгивало из груди, когда он был поблизости.

— Кажется, скоро у нас будет дом, — сказала она, чтобы направить свои мысли в более безопасное русло. Она смотрела на обломки, отнесенные подальше, и на оголенный каменный фундамент.

— Да. Правда, он не будет похож на предыдущий. Однако я обещал Мике, что дом будет красивым.

— Ты получал от него какие-нибудь вести? — поинтересовалась она, думая, что Брэм будет слать брату регулярные отчеты о восстановлении Солитьюда.

Брэм ответил уклончиво.

— Нет, с тех пор, как он прислал мне телеграмму. Но я думаю, что он занят. Он ремонтирует сейчас дом своей жены. Когда я закончу восстанавливать Солитьюд, то приглашу их приехать к нам в гости, на настоящий семейный праздник. Следующим летом, думаю, — он посмотрел на нее. — Когда твои розы как раз будут в самом цвету.

Ей стало теплее от его участия. Она не была уверена, но ей казалось, что последнее время гнев Брэма совсем прошел, и теперь ее муж очень напоминал того человека, которого она когда-то знала.

— А что с Джексоном?

Брэм помрачнел, и она поняла, что непроизвольно задела его. Однако он не сердился на нее.

— Никаких сведений о нем.

Маргарита не стала задавать вопрос, тут же пришедший ей в голову: А жив ли Джексон? Вместо этого она спросила:

— Когда ты последний раз получал от него известия? Может, он еще не демобилизовался?

На Юге еще оставались войска Союза, в качестве охранных правительственных частей, до тех пор, пока не поступят дальнейшие распоряжения. Джексон мог нести службу в этих войсках.

Брэм покачал головой.

— Последний раз я слышал о нем в конце шестьдесят четвертого года, он значился в списках раненых, во время убийства генерала Уотертона — человека, под началом которого и служил Джексон.

В его тоне сквозило беспокойство. Джексон был ранен, не пропал, не погиб. Но если с тех пор никто его не видел и не слышал о нем, это было плохим знаком.

Взволнованная переменой настроения Брэма, Маргарита взяла его руку.

— Не волнуйся о нем, Брэм. С ним все в порядке. Он всегда был слишком рисковым, но границы никогда не переходил. — Она сказала то, что обычно говорили в таких случаях.

Несмотря на свою меланхолию, Брэм ей слабо улыбнулся. Ей стало легче на душе. Улыбка. Бледная, но все-таки настоящая улыбка. Она так ждала этого момента, что когда он наступил, она не знала, как себя вести. Она застыла, почувствовав сильное волнение, словно девочка, сделавшая круг в танце на своем первом бале.

— София прислала для тебя целый сундук с новыми вещами.

— Правда? — она была так увлечена работой в розарии, что не слышала, как приезжала повозка.

— Я хотел узнать, согласишься ли ты со мной пообедать сегодня. Я думал, мы можем поехать сегодня в город.

Она чуть было немедленно не согласилась, затем заколебалась, испугавшись, что эта прогулка не будет слишком удачной. Их хорошие отношения во многом были обусловлены тем, что оба они были заняты своими личными делами и редко общались друг с другом. Ночью они предавались страсти и не могли спорить. Поехать в город означает долго находиться вместе в экипаже и еще около двух часов может занять совместный обед.

— Ну? — спросил он.

— Думаю, что мне будет очень приятно обедать с тобой, — слова слетели у нее с губ прежде, чем она успела что-то сообразить.