Кэтлин Зейдель - Конец лета

Но не избегают ли они чего-нибудь с помощью всех этих разговоров?

- Расскажи мне про себя - когда ты все-таки ведешь сексуальную жизнь, что ты любишь?

- На самом деле я очень отзывчивая. Немножко здесь, - она показала на свои груди, - немножко тут, - она махнула рукой в сторону лобка, - и я готова.

Это его удивило. Он ожидал, что с ней ему придется трудно. Как с большинством женщин.

- Почему ты удивляешься? - спросила она, хотя он ничего не сказал. - Я могу сосредоточиться, вся отдаться какому-то моменту, у меня великолепная мышечная память. Это же всего лишь физиология, не так ли? А у меня все в порядке с физиологией.

Всего лишь физиология! Какое суровое определение секса. Но может быть, ее опыт и был таким суровым: женский оргазм, проникновение, мужской оргазм, а дальше - приятные вопросы, связанные с продюсерством ее шоу. Неудивительно, что они сейчас так болтают, - это ее способ продлить то, что она считает очень кратким.

Внезапно он почувствовал себя... Неужели это так? Она была похожа на Спящую красавицу, одну из тех сказочных дев, запертых в замке. Ее профессия сделала ее очень прозаичной в отношении своего тела и окружила мужчинами, которых не интересовала ее сексуальность.

Это казалось неправильным. Секс не должен быть техничным. Он должен длиться, он должен быть процессом, частью того пути, по которому идешь. Он должен стать тем, что соединяет твое тело с твоей душой. Несмотря на всю внешнюю красоту ее жизни, великолепную одежду, блеск и телекамеры, она была такой же, как он, - физическим существом, человеком, выражающим себя с помощью своего тела, познающим мир через ощущения и действия.

Она не должна быть техничной в постели.

Нежность... вот что он ощущал. Желание и нежность - он не знал, что они могут сочетаться, но они соединялись в единое целое. Он хотел помочь ей выбраться из замка,., не потому, что это был вызов, достойный мужчины, высоченные стены, красивая девушка, - а потому, что она не должна там оставаться, особенно если ее тело так живо во всех других своих проявлениях.

Он жалел, что не может обставить это красиво. У него не было возможности: ни музыки, ни приглушенного света, ни даже матрасов под спальниками. Палатка была настолько маленькой, что в конце концов ему придется быть сверху, в самой старомодной позиции, а поскольку ни один из них к этому не готовился, все окажется не совсем таким, как бы ему хотелось.

Да, до красоты далеко. Но может, это будет чуть лучше того, что у нее уже было.

Глава 13

Эми перевернулась на бок и подложила под щеку руку. Слышно было, как шумят от ветра деревья. Тяжелые ветки сосен шуршали глухо и мягко, тонкие ветви берез с легким шелестом касались друг друга. Сквозь серо-зеленые стенки палатки пробивался утренний свет.

Прошедшая ночь была чудесной. Она была такой простой, такой естественной. Она не любила, когда мужчина пытался создать некую атмосферу с помощью тихой музыки и приглушенного света. От этого она всегда чувствовала себя неуютно: музыка и свет - это то, о чем беспокоишься во время представления. Но с Джеком она не чувствовала себя так, будто выступает. Это было больше похоже на греблю, на что-то, что они делали вместе. Может, это и не самое романтическое сравнение - любовь и гребля, - но там ей действительно было хорошо.

Джек зашевелился. Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать.

Он дернулся назад, отворачивая голову.

- У меня жуткий запах изо рта.

Она засмеялась. Как хорошо, что он это сказал! По утрам у людей изо рта, конечно, пахнет - не очень-то приятная мысль, но это правда. И Джек воспринимал это как должное. Более романтические типы постарались бы сделать вид, что ничего подобного не происходит... но у них это бы не вышло.

- Мне все равно, - сказала она.

- Вот и неправда.

Он сел, порылся в рюкзаке с одеждой и с триумфом извлек оттуда зубную щетку.

Они начали одеваться. Джеку было трудно двигаться в такой тесноте, а она то и дело оказывалась у него на пути, и он ударялся об нее локтем или бедром.

- Ты ведь делаешь это нарочно, - сказал он наконец. - Я, конечно, не образец грации, но не настолько же неуклюж.

Они выбрались из палатки, Джек пошел в хижину лесничего, чтобы вернуть фонарь и узнать, не дадут ли им снова горячей воды, а Эми отправилась на берег, чтобы принести пакет с едой. Тарелки и чашки так и стояли на днище каноэ. Они блестели от дождевой воды, и Эми пришлось смахнуть с них сосновые иголки.

Джек вернулся из домика лесничего с кофе. Их меню было таким же, как и прошлым вечером, - сандвичи с тунцом и сушеные фрукты. Лесничий предлагал им горячий завтрак.