Эйлин Гудж - Чужое счастье

Они улыбнулись друг другу. Люсьен запрокинул голову, убирая волосы за уши.

— Меня не выгнали оттуда, если ты об этом подумала.

— Я вообще ничего не думала.

Люсьен снова с любопытством посмотрел на Финч.

— А ты не испугалась. Почему?

Финч пожала плечами.

— У меня бывали проблемы и посерьезней.

Они дошли до площади, где школьники сидели, ожидая транспорт или просто болтая. Если она не поспешит, то пропустит последний автобус. Но все-таки Финч никуда не спешила.

Она нырнула в ближайшую уборную, которая оказалась мужской, и потащила Люсьена за собой. Заметив его удивленный взгляд, она сказала:

— Здесь нет ничего, чего бы я не видела.

Финч росла в домах, где двери не всегда закрывались, с людьми, которые не всегда стучали, поэтому рано «получила образование».

— На горизонте чисто, — произнес Люсьен, рассматривая ряд писсуаров и кабинок.

Финч держала его кровоточащую руку под краном, аккуратно смывая попавшие в рану песчинки. Она попыталась закатить его рукав, чтобы не намочить его, но Люсьен внезапно отдернул свою руку.

— Я сделала тебе больно? — спросила Финч.

Он покачал головой.

— Нет. Послушай, почему бы тебе не поспешить? Возможно, ты еще успеешь на автобус.

— Я почти закончила.

Финч потянулась за его рукой, но Люсьен скрестил руки на груди и, опираясь на умывальник, сказал:

— Ты из Нью-Йорка. Я понял это по твоему акценту. — Финч показалось, что он в очередной раз пытается отвлечь ее внимание.

— Вообще-то я из Бруклина, — ответила она.

— Это все объясняет. — Люсьен улыбнулся, и она увидела, что он на самом деле был достаточно привлекательным. — Ты первый человек в этой школе, который не смотрит на меня так, будто у меня две головы. Что привело тебя сюда?

— Это длинная история. — Финч не нравилось говорить о своем прошлом. — А тебя?

— Мои родители развелись. А в прошлом году мой отец решил переехать на запад… — Люсьен пожал плечами. — И вот я здесь.

— Ты живешь с отцом?

— Это длинная история, — усмехнулся он.

— Вполне справедливо. Здесь… — Финч снова потянулась к его руке.

Люсьен еще немного подумал, прежде чем сдаться, и когда он закатил рукав, обнажив воспаленный багровый рубец на запястье, Финч поняла: именно это он не хотел ей показывать. Она почувствовала внутри странное покалывание. Почти такое же, как если бы они поцеловались.

Их глаза встретились в зеркале над умывальником (которое — Финч подумала, что нужно сказать об этом Энди — было такого же размера, как и в женской уборной). У Люсьена была великолепная, медленно исчезающая улыбка, из тех, которые скорее незаметно закрадываются в душу, чем ошеломляют своим появлением. Финч подумала, что ей нужно быть начеку с этим парнем.

Люсьен первый нарушил молчание.

— Послушай, ты не хотела бы, ммм… ты не хотела бы когда-нибудь со мной встретиться?

Финч уклончиво пожала плечами.

— Ты любишь плавать? У меня дома есть бассейн, — он повторил попытку.

— Твой дом похож на один из тех домов на холме? — Финч хотелось, чтобы ее слова прозвучали легкомысленно, но она не смогла скрыть сарказма. Кровь прилила к ее щекам. Господи! Зачем она это сказала?

— Это имеет какое-то значение? — Люсьен не выглядел оскорбленным.

— Ты не ответил. — Финч решила не отступать. Если она недостаточно хороша для отца Люсьена и его богатеньких друзей, то лучше узнать это сейчас и уберечь себя от страданий.

Но то, что она увидела в глубоких, словно колодец, иссиня-черных глазах Люсьена, вызвало у нее приятное волнение. Она поняла, что самое большое значение для Люсьена имело то, что она думала о нем.

— Что ты делаешь в эти выходные? — мягко спросил он.

Финч очень хотела сказать ему, что у нее нет никаких особых планов. Но что-то заставило ее удержаться от этого. Она не была готова ему доверять.

— Я еще не знаю. Могу я тебе перезвонить?

— Кому еще картошки?

Тарелка, которую Лаура передавала Гектору, наткнулась на локоть Мод, когда та потянулась за солонкой. Выбитая из рук, тарелка упала на пол; тут же, навострив уши, прибежал Рокки, чтобы посмотреть, что там происходит, пока Перл, лежащий в своей коробке у печи, поднимал свою серую мордочку, нюхая воздух. Лаура и Мод одновременно наклонились, чтобы поднять тарелку, и столкнулись головами, а затем выпрямились, смеясь.

«Обычный обед в нашем доме», — подумала Финч, улыбаясь про себя. Когда они не тянулись через стол, то разговаривали все одновременно. Но хотя временами здесь царил хаос, это отличалось от того, к чему Финч привыкла в прежней жизни, когда каждый боролся изо всех сил, чтобы получить свой кусок. За этим столом никто никогда не голодал, и Финч в этом уже убедилась. Настроение здесь было скорее похоже на радостную неразбериху, чем на возмущение; все хотели поделиться своими последними новостями.