Эйлин Гудж - Чужое счастье

Несколько репортеров спустились вниз, к растущему кругу протестующих на лужайке, где поставили и накрыли стол, а Клэр разливала по чашкам лимонад и раздавала свежие пирожные.

Неподалеку Оливия Миллер размахивала плакатом с изображением колокола Свободы и надписью: «ПОЗВОЛЬТЕ ЗВЕНЕТЬ СВОБОДЕ!» Она и ее сестра-близнец Роуз, одетые в одинаковые голубые классические блузки, выглядели такими старыми, что можно было подумать, будто они видели рождение нации собственными глазами. Мужчина в парике сунул микрофон им в лицо.

— Что такие милые дамы делают в таком месте? — спросил он, подмигнув.

— Мы собирались ограбить банк… — решительно начала Роуз.

— …но решили, что это веселее, — закончила за нее Оливия.

Мужчина от удивления открыл рот, и ему понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Немного в стороне, размахивая транспарантами и крича во все горло, стояли светловолосые внучки Роуз, Даун и Ив. Они пришли вместе со своими родителями, походившими на стареющих радикалов с банданами на седеющих головах, которые они не надевали со времен маршей протеста против войны во Вьетнаме.

— Долой систему ! — орал бородатый отец близняшек.

— Убери свои руки, свинья! — завизжала его жена на ошеломленного копа, случайно наткнувшегося на нее.

Тучный, покрытый татуировками с головы до ног Герман Тизер закрыл свой магазин до обеда. Всем, кто захочет взять в «Берлоге Чина» видеокассету напрокат, придется подождать до завтра. Рядом с Германом стояла его жена Консуэла, одетая в черное старинное платье, с большим золотым распятьем на шее. Она была больше похожа на бывшую послушницу, чем мама Энди, которая выглядела весьма экстравагантно в облегающих слаксах и стрейчевом красном топе, открывавшем ложбинку между ее грудей. Герри привлекла внимание одного из операторов: в вечерних новостях по второму каналу наверняка покажут ее колышущуюся грудь. Но сейчас Герри была полностью поглощена митингом. Она кричала и размахивала транспарантом с надписью «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, АННА!». Рядом с ней Обри потрясал собственным плакатом так яростно, словно дирижировал оркестром, исполнявшим Девятую симфонию Бетховена.

Шествие замыкали Сэм и Иан. Иан походил на хиппи благодаря длинным волосам и сережке в одном ухе; Сэм же словно сошла со страниц каталога «Лэндс Энд». Они оставили Джека с Мавис, которой приступ артрита не позволил прийти на митинг.

Неподалеку Том Кемп и его невеста во всю глотку выкрикивали лозунги. Финч никогда не видела мисс Хикс такой возбужденной: ее щеки пылали, а глаза блестели. Вивьен Хикс никогда не была красавицей, но теперь, по крайней мере, она не выглядела так, словно слишком долго пролежала на библиотечной полке.

Финч обрадовалась, увидев, что Эдна Симмонс тоже пришла на митинг. Она не видела Эдну с тех пор, как Бетти уехала в «Саншайн Хоум». Теперь, глядя, как ее огромные ноги, обутые в рабочие ботинки, проходят мимо нее, а коса из конского волоса болтается за широкой спиной, Финч подумала, что, возможно, для Анны все окончится благополучно, как и для ее матери.

Она заметила Фрэн О’Брайен, владелицу блинной «Франсуаза», «Зайчик Энерджайзер» с пылающими рыжими волосами, Фрэн стояла рядом со своими здоровенными сыновьями, которых Финч знала по школе. Она подумала о том, знала ли Фрэн, что Томми, старший из ее двоих сыновей и звезда школьной команды по борьбе, был «голубым». Однажды он признался в этом Финч после уроков, возможно, потому, что у нее тоже были свои секреты.

Чуть дальше Дэвид Рубак разливал лимонад, стоя за буфетным столиком. Они с Клэр были просто друзьями, но, судя по тому, как вел себя муж Клэр, всегда находивший работу по дому, когда Дэвид заглядывал в гости, можно было подумать, что у Мэтта имелись причины для переживаний. Финч сомневалась в том, что между Клэр и Дэвидом что-то было, хотя она не могла сказать, что между Дэвидом и его женой царит взаимопонимание. Судя по их поведению в церкви и общественных местах, их брак был на грани развода.

Но сейчас Финч могла думать только об Анне. Сначала девочка представляла себе, как берет штурмом тюрьму, словно в старых вестернах, но затем она поняла, что если Анну и не осудят, то это случится только благодаря яростному сопротивлению. Понемногу к ним присоединялись другие люди, например бывший PR-менеджер, работавший на Монику, который рассказал в недавнем интервью каналу «Си-ти-эн», какой Моника была на самом деле. И репортер, у которого хватило смелости заявить, что «Кровавую сестру», как окрестили Анну в одном из таблоидов, поддерживало слишком много людей.