Любовный дурман

Вот что было с Нур-ад-дином. Что же касается Мариам-кушачницы, то она просидела, ожидая своего господина, весь день до заката и от заката до полуночи, но ее господин не вернулся, девушка опечалилась и стала горько плакать. Старик москательщик услышал, что она плачет, и послал к ней свою жену. Та вошла, увидела мастерицу плачущей и спросила: «Госпожа, почему ты плачешь?». Девушка ответила: «Матушка, я сижу и жду прихода моего господина, Нур-ад-дина, а он до сих пор не пришел, и я боюсь, что кто-нибудь перехитрит его, чтобы он продал меня».

Жена москательщика ответила: «О госпожа моя Мариам, если бы твоему господину дали за тебя всю эту комнату, полную золота, он бы тебя не продал! Я ведь знаю его любовь к тебе. Но, может быть, о госпожа моя Мариам, пришли люди из города Каира от его родителей, и он устроил им пир в том помещении, где они стоят, и постыдился привести их в эту комнату, так как она не вместит их, или потому, что их степень мала для того, чтобы приводить их в дом. Или же он захотел скрыть от них твое дело и остался у них до утра, а завтра, если захочет Великий Аллах, он придет к тебе в благополучии. Не обременяй же свою душу ни заботой, ни горем, о госпожа. Вот в чем причина его отсутствия сегодня ночью. Я останусь и буду тебя развлекать, пока не придет твой господин».

Жена москательщика забавляла и развлекала Мариам разговором, пока не прошла ночь, а утром Мариам увидела, что ее господин Нур-ад-дин входит с переулка, и за ним следует франк в окружении толпы купцов.

Когда Мариам увидела их, у нее затряслись поджилки и пожелтело лицо, она задрожала, точно корабль посреди моря при сильном ветре. При виде этого жена москательщика спросила: «О госпожа моя Мариам, почему это ты изменилась в лице?». Девушка ответила: «О госпожа, клянусь Аллахом, мое сердце почуяло разлуку и отдаленность встречи». И затем она начала охать, глубоко вздыхать и произнесла такие стихи:

Потом Мариам-кушачница разрыдалась и сказала сквозь слезы жене москательщика: «О госпожа, не говорила ли я тебе, что моего господина Нур-ад-дина хитростью заставили продать меня! Я не сомневаюсь, что он продал меня сегодня ночью этому франку, хотя я его предостерегала. Но не поможет осторожность против судьбы, и ясна тебе стала правдивость моих слов».

В это время в комнату вошел Нур-ад-дин, девушка посмотрела на него и увидела, как изменился он в лице, как дрожат у него поджилки, как раскаивается он и печалится.

Она сказала любимому: «О господин мой Нур-ад-дин, ты, кажется, продал меня?». Нур-ад-дин зарыдал, заохал и, глубоко вздохнув, произнес такие стихи:

Юноша стал просить у невольницы прощения, говоря: «Клянусь Аллахом, о госпожа моя Мариам, пробежал калам с тем, что судил Аллах, и люди хитростью заставили меня продать тебя, я пренебрег тобой с величайшим небрежением. Но, может быть, тот, кто сулил разлуку, пошлет нам встречу». — «Я предостерегала тебя от этого, и было у меня такое предчувствие», — сказала девушка, потом она прижала его к груди, поцеловала между глаз и произнесла такие стихи:

В этом время вошел к ним тот франк и подошел, чтобы поцеловать руки Ситт Мариам, она же ударила его по щеке и воскликнула: «Удались, о проклятый! Ты неотступно ходил за мной, пока не обманул моего господина! Но только, о проклятый, если захочет Великий Аллах, будет одно лишь благо!». Франк засмеялся, попросил прощения у девушки и сказал: «О госпожа моя Мариам, а мой-то в чем грех? Это твой господин Нур-ад-дин продал тебя и со спокойным сердцем. Клянусь Мессией, если бы он тебя любил, не пренебрег бы тобою. Когда бы его желание обладать тобой не истощилось, Нур-ад-дин тебя не продал бы. И сказал кто-то из поэтов: