Дебра Кент - Дневник В. Счастье после всего?

— Сядьте, мистер Слоан.

— Но, ваша честь, это свидетельство — просто раздутые слухи, — заныл Слоан, как дошкольник. (Такая манера очень напоминала моего бывшего мужа.) — Пристрастные и однобокие показания свихнувшейся феминистки. — Он сделал эффектную паузу и вытащил козырь: — Ваша честь, она лесбиянка!

— Сядьте, мистер Слоан, — приказал судья. — И оставайтесь сидеть. Я хочу посмотреть видеозапись. Прошу вас, мистер Слаадк.

— С удовольствием, ваша честь. — Омар нажал на кнопку.

Замершая Эста снова задвигалась.

«Когда Мэри поняла, что беременна, она в отчаянии позвонила мне. Хотела сделать аборт. Но это было нелепостью — Мэри очень любила детей. Она сказала, что должна сделать это из-за него. Из-за Роджера Тисдейла. Только он приказал ей избавиться от эмбриона. Он сказал Мэри, что терпеть не может детей. Я это хорошо помню. Он твердил ей, что дети — это обуза, и от них одни неприятности. Что они только путаются под ногами. Что он не хотел рождения Пита. Он сказал Мэри, что, если она сохранит беременность, он сам убьет ребенка голыми руками».

— Это слухи, ваша честь! Это ничего не доказывает!

Омар нажал на «паузу».

— Кажется, я уже просил вас замолчать, мистер Слоан. — Судья повернулся к Омару. — Мистер Слаадк, это основная суть свидетельства? Или женщина может сообщить что-то более существенное?

— Да, ваша честь. Еще одна вещь, если вы дадите мне буквально минуту. — Он снова включил запись.

«Так. Теперь крупный план, — командовала Эста. Неизвестный оператор отошел назад. У нее в руках было что-то похожее на диктофон. — Мы всегда записываем разговоры по домашнему телефону. Семейное правило».

Она нажала кнопку и поднесла к объективу узкую коробочку.

И я услышала голос Мэри, полудетский, взволнованный, дрожащий в отчаянии.

«Тетенька, помоги мне, — молила она. У меня подступил комок к горлу. — Роджер говорит, что я должна избавиться от малыша. Если я откажусь, то он убьет его. Он сказал, что придет ночью, схватит его за горло и задушит одной рукой, тетенька! Богом поклялся! Тетенька, пожалуйста, помоги!»

Эста щелкнула выключателем и снова посмотрела в камеру:

«Если хотите знать, хороший ли отец Роджер Тисдейл, теперь, я думаю, у вас есть ответ».

— Это основная суть, ваша честь, — сказал Омар. — Далее начинаются вариации.

— В таком случае можно выключать. Я услышал достаточно. — Судья Брэнд снял очки, провел рукой по лицу и встал. — Пожалуйста, вернитесь в зал суда через сорок пять минут.

Слоан и его помощники стали кучкой в сторонке. Омар сжал мне руку.

— Ну, Вэлери, помолитесь немного. Хотя это не так уж и нужно. Дело в шляпе.

Он был так уверен в этом, что ринулся куда-то есть суп. Я одна сидела на скамейке в конце коридора под большим грязным окном, солнце пекло затылок. Закрыла глаза. Слышен был разговор Роджера с Келией, — нет, скорее ссора. Кажется, она предлагала ему «сделать глубокий очищающий вдох» или «оставаться в текущем моменте», и вдруг он рявкнул: «Заткнись! Прекрати нести ахинею, ясно? Я тебе не безмозглая домохозяйка, тронувшаяся на йоге!» Она вздрогнула, как от пощечины. Язык Роджера может ранить больнее любой руки. Видимо, Келии это теперь тоже известно.

Все, что я могла думать по этому поводу, — эта роза еще пообтреплет свои лепестки. Пусть теперь она выслушивает его резкие замечания, терпит прилюдные унижения и холодные войны. Помню, как-то раз к нам на обед пришли знакомые: какая-то Элексис, коллега по «Чердачной студии», и ее муж Стефан, пианист. Прихлебывая вино, мы обсуждали кинофильмы. Мне было тогда как-то особенно легко и весело, болтая, я что-то сказала про Das Boat, что-то о немецком солдате на подводной лодке.

— Das Boat? — начал глумиться Роджер. — Ты хочешь сказать, das BOOT?

Он произнес boot с немецким произношением, я же сказала Das Boat — то ли по-немецки, то ли по-английски. Неуклюжая попытка девушки, никогда серьезно не изучавшей языки, никогда не ездившей за границу. Я почувствовала себя водорослью среди этих отполированных академических жемчужин.

— Boot, boat — не знаю. — Я надеялась, что муж не будет устраивать сцену. — Откуда мне знать? Я испанский учила.

— Отлично, тогда скажи «лодка» по-испански, — Роджер сложил руки на груди и довольно улыбнулся друзьям.

После семи лет испанского я совершенно не помнила, как будет «лодка». В голове мелькали путаные слова и фразы: «Pelicula. Manzana. Man of La Mancha. Chimichanga».

— Я жду, сеньора Райан.

Кровь прилила к щекам. Элексис хихикнула. И тут произошло чудо.