Дебра Кент - Дневник В. Счастье после всего?

Линетт подскочила.

— Но Вэлери мне сказала, что телефон отключился случайно. Такие вещи происходят сплошь и рядом. Я совсем не хочу сказать, что она отключила телефон нарочно.

На меня навалились страх и вина. Я-то помню, что сделала это нарочно! Позвонила жена Эдди, не хотелось, чтобы ее звонки повторялись. И я отключила телефон, совершенно забыв, что могу понадобиться Питу.

— Мистер Слоан, ваш аргумент в лучшем случае спорен. — Судья Брэнд устало потер глаза. — Миссис Чейз, вы свободны.

— Спасибо, ваша честь. — Линетт кинула на меня еще один душераздирающий взгляд. Это было невыносимо.

— Не трусьте, — зашептал Омар, сжимая мне руку. — Все идет замечательно.

И знаете что? Минуту спустя я почувствовала, что согласна с ним. Впервые с начала заседания позволила себе некоторый оптимизм. До этого момента я готовилась к худшему: остаться без ребенка, без денег, без дома. А сейчас уверенность Омара поддерживала меня, как стальная подпорка. Мы пуленепробиваемы! Мы выиграем это дело. Я знаю.

Омар нагнулся и что-то достал из портфеля.

— Ваша честь, я хотел бы перейти к следующим свидетельским показаниям. — В руках у него была видеокассета.

Я даже не заметила, что на столе стоит видеомагнитофон, пока Омар не подошел к нему. Кровь лихорадочно застучала в ушах. Вставив вилку в розетку, Омар нажал кнопку пуска. Экран засветился серым, но ничего не показал. Он пощелкал другими кнопками. Картинка не появлялась.

— Ну и чем занимались эти придурки из технического отдела? — пробормотал Омар.

Слоан нетерпеливо постукивал карандашом. Роджер сидел с глупой ухмылкой. Келия продолжала грызть ногти.

Омар наугад тыкал в разные кнопки. Наконец на экране появилось изображение. Маленькая крепкая женщина средних лет сидела на высоком стуле. На ней свободная черная рубаха, черные брюки со множеством молний, карманов и нашивок. В маленькой руке сигарета, которую она за все время записи ни разу не поднесла к губам. Ни разу, даже когда на лице ее отражалось неподдельное горе.

«Наводи на меня, — сказала она кому-то. — Нет, не та кнопка. Другая. Я сказала, другая. Так. Теперь ближе».

В голосе звучали властные нотки — прямо сержант морской пехоты. Я узнала этот голос. Эста, тетя бедняжки Мэри. Теперь ее лицо заполнило собой весь экран. Коротко, по-мужски подстриженные волосы, лихо сдвинутый набок красный берет. Лицо в форме сердечка, но рот кривой и горький — безгубый, плотно сжатый разрез.

Омар нажал на «паузу».

— Ваша честь, сейчас я хотел бы представить вам видеозапись свидетельских показаний мисс Эсты Доминго. Краткая предыстория: Роджер Тисдейл незаконно сочетался браком с ее племянницей Мэри и держал ее фактически пленницей в домике на Черном озере. Уличенный в двоеженстве, мистер Тисдейл пытался отрицать какие бы то ни было отношения — и даже знакомство — с этой девушкой. Я полагаю, что свидетельство Эсты Доминго поможет прояснить вопрос о том, заслуживает ли мистер Тисдейл опеки Питера Райана Тисдейла.

Судья кивнул, и Омар снова включил запись.

«Прошу прощения за то, что не могу присутствовать на суде и дать показания лично. — Эста смотрела прямо в камеру. — Как я объяснила мистеру Тисдейлу, у нас идет стройка приюта для женщин, подвергшихся жестокому обращению, и я нужна здесь. Мэри не хотела заниматься с ним сексом. Но этот ублюдок забил ей голову никчемными фантазиями. Говорил, что пошлет ее учиться в школу медсестер, а сам даже в паршивую среднюю школу не записал! Дерьмо собачье! Роджер Тисдейл не был ей мужем. Просто западал на молоденьких девочек. Свинья!»

Я посмотрела на Брэнда. У него был печальный и неприглядный вид человека с обостренной язвой. Это обнадеживало. Непонятно было другое — почему Омар так воодушевлен? Здесь нет ничего нового, показания Эсты давно уже приобщены к делу.

«Теперь я хотела бы перейти к существу вопроса. — Эста поправила берет. — Насколько я поняла, он в том, достоин ли Роджер Тисдейл быть отцом».

— Ваша честь, это какой-то абсурд, — вяло протянул Слоан.

Судья дал знак Омару сделать паузу.

— Ваша честь, эта женщина, по ее собственному признанию, не знакома с Роджером Тисдейлом, — продолжал Слоан. — Она не педагог, не специалист. Ничего не знает о реальных обстоятельствах этого дела и о людях, имеющих к нему отношение. Ее некомпетентность не позволяет ей судить о родительских качествах Роджера Тисдейла. Из уважения к суду я предлагаю прекратить просмотр этой записи, ваша честь. Боже мой, неужели нужно тратить время на свидетельство этой сумасшедшей?