Наталия Рощина - Рыжее счастье

— Старые знакомые, которые давно не виделись, — смущенно пробормотала та.

— Знакомые? — Мара переводила взгляд со спокойного, застывшего лица Эрнеста Павловича на раскрасневшееся лицо тети Дуси. — Почему я ничего не знаю об этом? И как давно вы знакомы?

— Очень давно, — ответил Гурин, оставляя без внимания вторую часть вопроса. — Как будто это было в другой жизни.

— В той жизни я знала всех посетителей нашего ресторана в лицо, по имени-отчеству. У меня отличная память на лица, особенно, если это лицо казалось мне привлекательным, — улыбнулась Евдокия Ивановна. — Не забывай, Мара, что я проработала в ресторане не один десяток лет.

— Как тесен мир, — искренне изумилась Мара, — если возможны такие встречи.

— Да, это известная истина. Давайте оставим в покое прошлое, а сейчас будем пить чай с конфетами, — сказала Евдокия Ивановна. — Возражений нет?

— Я — «за», — Мара направилась на кухню, чтобы поставить чайник, но тетя Дуся остановила ее.

— Я все сделаю сама. Побудь в комнате, девочка.

— Да, пожалуйста. — Эрнест Павлович выразительно посмотрел на Мару. — Мне нужно поговорить с Евдокией Ивановной тет-а-тет.

— Хорошо, как скажете. Шепчитесь. — Мара закрыла за собой дверь.

Гурин наконец разделся и повесил пальто на вешалку. Бросив на себя мимолетный взгляд в небольшое овальное зеркало, висевшее в коридоре, он шагнул на кухню вслед за хозяйкой.

— Она ничего не знает о нас? — прикрыв дверь, спросил он.

— Ничего.

— Я так и думал.

— Мне показалось, что при наших с ней открытых, искренних отношениях каждая имеет право на что-то только для себя, очень личное, — не глядя на Гурина, ответила Евдокия Ивановна.

— Ты, как всегда, проявила мудрость. Спасибо тебе, — облегченно выдохнул Эрнест Павлович.

— Не благодари. За что? Что было, то было. Касается оно только нас двоих… — Евдокия Ивановна, как могла, боролась с волнением. — Но ты приехал не для того, чтобы делать мне комплименты.

Гурин кивнул. Устроившись на стуле, он вопреки правилам поставил локти на стол и крепко скрестил пальцы. Без всяких предисловий, он перешел к главному, стараясь четко объяснить свои намерения.

— Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно.

— Я постараюсь, — накрывая стол для чаепития, тихо произнесла Евдокия Ивановна.

— Так вот, я хочу сделать так, чтобы жизнь Мары изменилась. Я прожил достаточно долго, чтобы сразу разобраться, что к чему. Она не должна остановиться на уровне ресторана, даже — в качестве заведующей. Это не для нее, ты согласна? — Гурин говорил спокойно и рассудительно. Евдокия Ивановна только кивала в знак согласия, не представляя, к чему он клонит. — Я хочу, чтобы она уволилась. Я знаю, что ты устроила ее, куда могла, и при этом действовала с совершенно чистыми намерениями, но там нездоровая атмосфера. Ты, должно быть, и сама обо всем знаешь, но наивно полагаешь, что Мару она не коснется.

— Да, я надеялась, что у нее хватит здравого смысла, чтобы противостоять… — Евдокия Ивановна опустилась на стул. — Неправду я говорю, Эрик. С некоторых пор я замечаю, что что-то с ней не так…

— Значит, и я не ошибся. — Гурин поднялся, подошел к окну, выглянул и, найдя взглядом машину с охранниками, снова вернулся на свое место за столом.

— Вот что… Я найму репетиторов. Они дадут ей нужное образование, устранят пробелы, которые появились помимо ее воли, несмотря на все ее старания. Мара поступит туда, куда хочет она сама, и будет учиться там, где ей интересно.

— Ей не интересно учиться? — воспользовавшись минутной паузой, спросила Евдокия Ивановна. — Я была уверена в обратном.

— Она занимает чужое место. Оно не подходит ей. И ты прекрасно понимаешь, к чему я клоню. Не смотри на меня с подозрением. Я испытываю к Маре отеческие чувства, хотя познакомились мы при весьма пикантных обстоятельствах.

Гурин сделал многозначительную паузу, заметив, как вспыхнули щеки Евдокии Ивановны. Он сразу понял причину ее смущении, снова прорвавшегося наружу. Эрнест Павлович отвел взгляд, чтобы не усиливать волнение хозяйки. Она так спокойно держалась в первые минуты их встречи, а теперь, когда они остались вдвоем, и послушная Мара не войдет к ним без приглашения, Евдокия Ивановна вдруг потеряла над собой контроль. Чего ей стоило сохранять спокойствие, когда Мара объявила о предстоящем визите Гурина. Ей не терпелось забросать девочку вопросами, из которых ей стала бы хоть немного понятнее причина его неожиданного желания вновь возникнуть в ее жизни, более того — появиться гостем в доме, где ему ни разу не приходилось бывать раньше. Евдокия Ивановна сразу отбросила мысль, что повод связан именно с ней или с их прошлым. Она была достаточно умна, чтобы не строить беспочвенных иллюзий. Все ушло. Это было словно в другой жизни — правильно сказал Гурин, отвечая на вопрос Мары.