Валери Боумен - Любовь срывает маски

– А потом она подслушала, как вы договаривались встретиться в ночь свадьбы. Приказала последовать за вами в винный погреб, мистер Апплтон, и позаботиться о том, чтобы до утра вы оттуда не вышли.

Гаррет с ненавистью посмотрел на миссис Лэнгфорд.

– Заткнись же, наконец, болван! – прошипела та.

Борис повернулся к госпоже.

– Мне стыдно за свои поступки. Сделал все это потому, что любил вас и верил, что вы любите меня. Но теперь пришла пора признаться и исправить то, что еще можно исправить. – Лакей подошел к Гаррету и что-то передал.

Гаррет крепко сжал в кулаке золотые карманные часы.

– Я взял их только для того, чтобы вы подумали, что запер вас кто-то из слуг Морландов, – с раскаянием произнес Борис – Простите.

Священник, наконец, вновь обрел дар речи и подошел ближе.

– Вы уверены в своих словах, молодой человек? Готовы ли поклясться, что являетесь отцом нерожденного ребенка этой женщины?

– Да, преподобный. Готов поклясться и не имею поводов сомневаться в своем отцовстве.

С пронзительным криком Изабелла бросилась прочь из церкви. Борис быстро пошел за ней.

– Желаю удачи, – напутствовала Люси.

Викарий преувеличенно громко откашлялся.

– Итак, неприятный вопрос благополучно улажен. Желаете продолжить церемонию?

– Одно мгновение, святой отец, – попросил Гаррет и посмотрел на невесту.

– Джейн, – проговорил он тихим дрожащим голосом. Она любила его и ради него только что стерпела унижение. – Ты уверена, что хочешь именно этого?

Она привстала на цыпочки и поцеловала в щеку.

– Ты правильно сказал, Гаррет. Я действительно всю жизнь пряталась за книгами. Пришла пора набраться смелости и попробовать сочинить собственную историю в настоящем мире и со счастливым концом. А счастье только рядом с тобой.

Гаррет поцеловал в ответ, и присутствующие дружно возликовали.

– В таком случае, любовь моя, давай скорее поженимся.

Через порог собственного дома Гаррет перенес молодую жену на руках. Поступок сентиментальный и смешной, но Джейн восприняла его как должное. Она венчалась в мамином свадебном платье, отчего глаза леди Гортензии то и дело наполнялись слезами умиления, а сейчас торопилась поскорее снять неудобное одеяние – по нескольким причинам.

Остаток утра и весь день компания шумно праздновала в лондонском особняке герцога Кларингтона. И вот, наконец, молодожены приехали домой. Вдвоем.

Джейн с нетерпением ждала счастливого момента. Едва Гаррет вошел в церковь, где-то глубоко внутри начали порхать бабочки и порхали весь день. А когда любимый бережно поставил на мраморный пол холла и нежно поцеловал, ноги предательски подкосились.

– Я заранее отправил экономке записку с распоряжением, чтобы слуги провели вечер где угодно, только не в доме, – шепнул Гаррет.

– Это… хорошо. – Голос дрожал. Кажется, собак слуги забрали с собой.

Гаррет провел пальцем по ее щеке и бережно приподнял подбородок.

– Не нервничай, Джейн.

– Не хочу нервничать. Честное слово, не хочу.

Он уткнулся носом в ухо, и она закрыла глаза.

– Пойдем наверх, – пробормотал он.

– Да, – выдохнула она. – О, да. Сейчас же!

Гаррет взял за руку и привел в спальню. Комната оказалась просторной, мужской и очень на него похожей. На камине в серебряном подсвечнике горели две свечи, отбрасывая вокруг мягкие блики. Широкая кровать под изумрудным покрывалом занимала пространство возле дальней стены. Убранство дополняли темный гардероб вишневого дерева, такой же письменный стол и портрет черно-белого спаниеля на стене.

– Это не Догбери и не Верджес, правда? – уточнила Джейн.

– Правда. Это Генри. Он жил у меня в детстве. До сих пор скучаю.

Слезы подступили горячей волной. Вот за что она его любила. Внешне светский, остроумный, беззаботный человек, в душе Гаррет оставался глубоко преданным всем, кого любил и кем дорожил.

Джейн скинула белые атласные туфельки, торопливо стянула чулки и повернулась спиной.

– Расстегни скорее.

Гаррет усмехнулся.

– Начало не слишком романтичное.

– Какая романтика? Это платье ужасно неудобное.

– В таком случае счастлив помочь, – тихо заверил Гаррет и прикоснулся губами к шее. Джейн ощутила, как пальцы проворно побежали по длинному ряду пуговиц, однако чувства сосредоточились на горячем островке чуть ниже уха. Она склонила голову.

Гаррет медленно ее повернул. Корсаж грозил упасть, так что приходилось держать его двумя руками.