Елена Квашнина - Привет, любимая (СИ)

И опять - тишина.

- Ты, Миха, вот что, - после изрядной паузы подал голос Олег, - ты мою сестру трогать не смей. Отскочи от Светки, слышишь? Хоть ты мне и друг, но морду я тебе набью.

- Испугал ежа голой задницей... Хоть ты мне и друг, - передразнил его Рыжий, - но сестра мне твоя нужна, как прошлогодний снег. Уж не обессудь, матушка.

- Ну и все. Замяли, - легко согласился Олег. - Главное, не Светка.

- А мне просто любопытно, - сознался Толик. - Это случаем, не Алька?

- Алька? - удивился Олег.

- Да кто еще? Уж больно Миха вокруг нее увивается в последнее время.

- А что? - усмехнулся Мишка. - Ты против? Алька - девушка, что надо. Только на Олега не в меру заглядывается. Я ведь Олежке не враг.

- При чем тут я? - медленно спросил Олег.

- Я думал - у вас любовь, - пояснил Мишка. - В противном случае я бы не зевал.

- У нас нет любви. По крайней мере, с моей стороны, - голос Олега звучал сухо и одновременно осторожно. - Но ты к ней все же не подкатывай: она - Светкина подруга и, вообще, ... Маленькая еще.

- Что ей, Светку до старости пасти? - возмутился Мишка. - И не маленькая она вовсе. Наши с тобой бабки в ее возрасте уже замужем были.

- Маленькая и глупая, - уперся Олег. - Нечего малолетних развращать. Сам знаешь, чем это заканчивается.

Он показался мне сейчас таким мерзавцем: трусом, лжецом, клеветником. Мир померк. Мир вокруг меня рушился с треском. Да и как иначе, если в одно мгновение с треском рухнул многолетний кумир? Потрясение было слишком велико, чтобы осознать его в полной мере.

- Зачем ты так, Олег? - неприязненно бросил Мишка. - Алька же не такая. Она - хорошая девчонка.

- Хорошая, - неожиданно сказал Олег, противореча самому себе, - пока. Вокруг полно таких девчонок. Уж тебе ли этого не знать? Есть ведь и лучше. Почему не поискать?

- Значит, лично ты будешь искать себе лучше? - заинтересовался Мишка.

- Куда торопиться? Впереди вся жизнь. На мой век девчонок хватит.

- Нет, ты мне прямо скажи. Значит, здесь свободно? - настаивал Рыжий.

- Ну... Свободно... - неохотно уступил Олег.

Молчавший до сих пор Толик вдруг заговорил и заговорил неожиданно враждебно:

- Что ты, как на допросе? Твое какое дело? Пусть Олег с Алькой сами разбираются. Ты иди вон к Таньке-вдове. Она и так все глаза проплакала. В принципе, можешь и ты поискать себе получше.

- А мне никого лучше не надо, - зло сказал Мишка. - Слышите? Я в нее влюбился. В Альку... Раз место свободно, я его занимаю. И соваться к Альке никому не советую.

Он резко взмахнул рукой. Огонек его сигареты описал в воздухе крутую дугу, оставляя за собой светящийся след.

- Всем пионерский привет! - и Рыжий мгновенно растворился в темноте.

Долго стояла полная тишина. Вот это новости! Целый год надо переваривать. Можно было и самой обо всем догадаться. Как же, черт возьми, получилось, что...

- Трепло ты, Олег, - нарушил молчание Толик. - Зачем врать, если Алька тебе нравится?

Вместо ответа Олег закурил еще одну сигарету.

- Я же знаю, она тебе нравится.

- Нравится, - помедлив признался Олег. - Она и тебе нравится. Ну и что?

- Как что? - поразился Толик. - Ты сам от нее отпрыгнул. Теперь не подъедешь.

- Будет нужно - подъеду.

- Брось... - скептически заметил Толик. - Миха и тебе ноги переломает, если что...

- Да я и сам не полезу. Как нравилась - так и разонравится. Она такая еще дура. Что мне с ней, детей крестить?

- Что дура - это точно. Все равно. Зря ты... - Толик вздохнул. - Ладно. Пошли по домам. А то вокруг одни амуры.

И они ушли. А я еще выжидала минут десять. В голове все перемешалось. Разобраться сразу не было никакой возможности. И я побрела к дому. Ничего не скажешь - ночь Мадридских тайн.

Дорога домой оказалась путешествием вне времени и пространства. Просто черная дыра какая-то. Перелезая через подоконник, я зацепилась подолом за гвоздь, вбитый снаружи неизвестно для чего, и с треском разорвала подол. Только тогда немного пришла в себя. Вытащила из-под кровати чемодан. Достала оттуда свежую ночнушку, а мокрую, грязную и рваную запихала на ее место... Слава богу, тетя Нина предоставила мне возможность самой следить за своими шмотками. Я переоделась. Залезла на кровать, натянула одеяло до подбородка. Меня трясло. Не от холода. От обиды, гнева и еще чего-то непонятного. Казалось, уснуть не смогу никогда. Но сон сморил меня тут же.

* * *

Меня разбудила воробьиная возня на подоконнике. Я забыла ночью прикрыть за собой окно. Нахальные птахи раздергивали клочок ткани, зацепившийся за гвоздь. Не хватало, чтобы этот клок увидела тетя Нина. Пришлось встать, согнать птиц с подоконника и отцепить злосчастную полоску материи.