Беверли Лонг: Новый муж для Рейни

Он покачал головой и попытался убрать ее руку, но Рейни оказалась неожиданно сильной.

– Что случилось? – не сдавалась она.

Чейз подумал, не солгать ли. Шрам стал почти незаметным, ведь прошло столько лет. И никто никогда не спрашивал о нем, а если бы спросили, он бы без всяких угрызений совести сказал, что здесь было родимое пятно или что-то в этом роде. Но с Рейни так нельзя.

– Ожог от сигареты.

Ее рука застыла.

– Как это случилось? – тихо спросила она наконец.

– Отчим. Брик Дуган.

Она приподнялась на локте, заглянула ему в глаза:

– Сколько тебе было лет?

– Семнадцать, – ответил он после паузы.

Она нахмурилась и долго ничего не говорила.

Чейз откашлялся:

– Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Как здоровый семнадцатилетний парень мог позволить кому-то сделать с собой такое?

– Да, примерно, – призналась она.

– Он сказал: если я не буду сидеть тихо и не приму наказание как мужчина, он возьмется за Кэла.

Она села и подтянула к себе простыню. Наверное, решила, что такие разговоры нельзя вести голышом.

– Не понимаю…

Чейз пожал плечами:

– Вскоре после того, как Брик Дуган женился на моей матери, я понял, что он подонок. Я был обычным подростком; в шестнадцать многие прогуливают школу. И вот о моих прогулах стало известно… Учился я хорошо, так что ничего страшного не произошло бы, но он избил меня до полусмерти. Я ни к кому не мог обратиться за помощью. Брей старше меня на четыре года; в то время он уже был в армии, на другом конце света. Кэлу было всего тринадцать.

– А как же твоя мать?

– Я ничего ей не сказал. Она очень грустила, когда умер отец. Целых два года я слышал, как она плачет по ночам. Потом она встретила Брика и перестала плакать. Не знаю, что она в нем нашла, но она была счастлива. По крайней мере, вначале. Я не хотел мешать ее счастью.

– Тяжелая ноша для шестнадцатилетнего парня.

– Да. Первую порку я пережил и почти забыл о ней. Но потом все повторилось. Мы привели в школу двух козлов. Большой случился переполох.

Рейни улыбнулась.

– Вот за что он прижег меня сигаретой. – Хотя прошло семнадцать лет, он до сих пор помнил острую боль.

Она легко коснулась пальцами шрама.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

Он вздохнул:

– Я получил ожог третьей степени. Началось заражение, температура не падала. Пришлось сказать матери.

– И что она?

Предстояло рассказать самое тяжелое.

– Она велела сказать врачам в отделении скорой помощи, что я курил и заснул с сигаретой.

Рейни долго молчала.

– И ты…

Он кивнул:

– Не ради него. Ради нее.

– Мне жаль, что твоя мать умерла, и я знаю, что об умерших плохо не говорят, но, по-моему, она поступила отвратительно… И все же ты не говоришь о своей матери плохо.

– Она вовсе не была плохой. Просто слабой, эмоционально зависимой. После смерти отца ей тяжело пришлось: она одна растила троих сыновей.

– С ней Брик тоже плохо обращался?

– Нет. Насколько мне известно, нет. Он вымещал свою злость на мне. А потом на Кэлвине. Тогда-то я и понял, что пора все менять.

– Не понимаю.

– В мой последний школьный год наша футбольная команда поехала на чемпионат штата. Меня взяли в основной состав, я так радовался! Мать, Кэл и Брик сидели на трибуне. Мы победили, и все ликовали. Я не знал, что родители договорились отметить победу выпивкой. Нас, всю команду, пригласили в дом нападающего. У него были богатые родители; в доме крытый бассейн, бильярдная… Мы провели там все выходные. От приглашения неудобно было отказаться. И потом, я сам хотел туда поехать.

– Ты был ребенком.

– Да. Конечно, я немного беспокоился, как всегда, когда меня не было дома. И предупредил Кэла, чтобы он был осторожен с Бриком. Если бы я знал, что Брик напьется, я бы никуда не уехал. Он всегда еще больше стервенел, когда напивался.

– Что произошло?

– Он пробил рукой Кэла окно в гостиной. Рука была так сильно изрезана, что матери пришлось везти его в больницу; ему наложили швы.

– И даже тогда никто ничего не узнал?

– Нет. Кэл всем говорил, что сам упал.

– Почему? – прошептала Рейни.

– Потому что Брик пригрозил: если он скажет правду, в следующий раз будет хуже.

Он наблюдал за ней. Она все поняла. Мэлоун тоже психологически давил на нее.

– Кэлу тогда только исполнилось пятнадцать; он был маленьким для своего возраста. И очень боялся Брика. – Помолчав, Чейз продолжал: – Видела бы ты его сейчас! Бывший «морской котик», под два метра, сплошные мускулы!