Мейв Бинчи - Холодный зной

— А ты встретила такого человека? — спросила с интересом четырнадцатилетняя Кэти.

Но и на это у Фран нашелся ответ.

— Я считаю, что не стоит говорить о таких вещах, потому что, когда начинаешь это обсуждать, теряется какая-то магия, — объяснила она, и так оно и было.

Фран брала ее в театр, показывала красивые места в городе. Кэти никогда не слышала от Фран ни слова критики в адрес родителей.

— Они всегда правы, — только и могла сказать Фран.

— А как ты думаешь, ты выйдешь замуж? — как-то раз спросила ее Кэти взволнованно.

— Я подожду, пока ты подрастешь, а потом подумаю об этом, — смеясь, ответила Фран.

— Но ты не будешь слишком старой?

— Не буду. К тому времени, когда тебе исполнится двадцать, мне будет всего тридцать шесть, — заверила она сестру.

— А я думала, вы хотели пожениться с Кеном.

— Да, но не поженились. И он уехал в Америку, так что нечего о нем и говорить. — Фран оживилась.

Кен тоже работал в супермаркете и считался довольно перспективным. Мама и папа говорили, что они с Фран идеальная пара, но Кэти вздохнула облегченно, когда Кен скрылся с горизонта.

На летнее собрание отец Кэти не смог прийти, сказал, что работает допоздна в этот день.

— Пожалуйста, папа, пожалуйста, учителя хотят, чтобы все родители пришли. Маму я не прошу, она никогда не ходит; и от тебя ничего не потребуется, только посидеть и послушать, а потом сказать, что все хорошо.

— Боже, Кэти, я ненавижу ходить в школу, мне там становится не по себе.

— Но, папа, меня же не будут там ругать. Я просто хочу, чтобы они думали, что вы всем интересуетесь.

— Но мы и так интересуемся, детка… просто эти дни твоя мама сама не своя, от нее все равно никакого проку… а может Фран сходит? Кстати, она лучше разбирается в этих ваших делах.

И Фран пошла и разговаривала с уставшими учителями, слушая хорошее и плохое обо всех учениках.

— Она слишком серьезна, — сказали о Кэти. — Она постоянно напряжена, но если бы она немного расслабилась, то усваивала бы намного больше.

— Но она очень заинтересована учебой, это так и есть, — запротестовала Фран. — Я сижу с ней, когда она делает уроки, и она никогда ничего не пропустит.

— Она совсем не играет с детьми, ведь так? — Их классный руководитель был милым человеком. У него был огромный опыт общения с детьми. Фран стало любопытно, он действительно помнил всех их по именам?

— Нет, она не хочет отвлекаться от уроков, понимаете.

— Не думаю, что ей стоит продолжать изучать латынь, — приятным голосом сказал мистер Дьюн.

У Фран оборвалось сердце.

— Но, мистер Дьюн, она же так старается. Сама я никогда не учила латынь и сейчас я вместе с ней занимаюсь по учебнику, и она в самом деле часами проводит за ним.

— Но она не чувствует языка, ее усилия напрасны, — бедный мистер Дьюн изо всех сил пытался не обидеть ее.

— А могла бы я попросить для нее пару частных уроков? По окончании школы ей бы не помешало, чтобы в аттестате у нее стояла отметка о том, что она изучала латынь. При поступлении в любое высшее учебное заведение для нее это станет плюсом.

— Но, возможно, она не пойдет в университет.

— Она очень хочет. Никто в нашей семье не имеет высшего образования, поэтому она должна попробовать.

— У вас у самой очень хорошая работа, мисс Кларк. Я вижу вас, когда захожу в супермаркет, не могли бы вы устроить туда и Кэти?

— Кэти никогда не будет работать в супермаркете. — У Фран засверкали глаза.

— Простите, — тихо сказал он.

— Нет, это вы меня извините, вы очень добры, что проявляете такой интерес. Пожалуйста, простите, что я повысила на вас голос. Просто посоветуйте, что будет для нее лучше всего.

— Она должна заниматься тем, что доставляет ей удовольствие, тем, что не будет ее слишком напрягать, — сказал мистер Дьюн. — К музыкальным инструментам она проявляла когда-нибудь интерес?

— Нет. — Фран покачала головой. — Ничего такого не было. — Нам всем медведь на ухо наступил, даже брату, который работает в поп-группе.

— А к рисованию?

— Не могу точно сказать, она может срисовать что-то. — Было легко и просто общаться с этим добрым человеком. Наверное, ему трудно объяснять родителям, что их чадо недостаточно способно, чтобы продолжить обучение в университете. Наверное, его дети учились в университете, и он хотел, чтобы и у других был этот шанс. Он искренне хотел помочь Кэти. Вероятно, у человека, выбравшего профессию учителя, должно быть огромное терпение.

Эйдан посмотрел в красивое личико девушки, которая переживала за свою младшую сестру даже больше, чем родители. Он ненавидел признавать, что чей-то ребенок отстает в учебе, потому что, по правде говоря, он чувствовал в этом свою вину. Он всегда считал, что, если бы классы не были так переполнены, в школе было бы больше факультативов, а библиотеку удалось расширить, то и отстающих учеников, возможно, было бы меньше. Он обсуждал это с Синьорой, когда они планировали уроки итальянского. Она сказала, что то же самое было в Италии. Дети местных жителей росли у нее на глазах. Деревушка была маленькой и бедной, и никому и в голову не приходило, что дети из местной школы должны получить в жизни что-то большее, чем их родители. Английский, который она им преподавала, они изучали лишь для того, чтобы впоследствии работать с туристами, быть горничными и официантами. А ей хотелось намного большего для них. Поэтому Синьора очень хорошо понимала Эйдана, готового помогать людям в Маунтинвью.