Колм Лидди - Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях

Мой взгляд меняет направление, рука сама по себе тянется к трусам моего мужа, оттягивая ширинку в том месте, где оторвана пуговица. Я заглядываю внутрь и вижу маленький сморщенный стручок волосатой плоти. С минуту мой муж никак не реагирует. Продолжает обрабатывать гнойник — накладывает мазь, присыпает порошком. Однако дыхание у него становится прерывистым, стручок в трусах начинает выпрямляться. Я закрываю глаза.

Мгновением позже я разжимаю веки, но лишь чуть-чуть. Так я могу наблюдать за действиями моего мужа. Если я полностью открою глаза и мы встретимся взглядами, чары рассеются. Наложив повязку, он поворачивается и целует меня в губы. По-настоящему. Пальцами бороздит сквозь пучки тонких коротких волос на моей голове. Я продолжаю наблюдать за ним сквозь приоткрытые щелочки. Легкими поцелуями он осыпает мою шею, каждую грудь. То, что от них осталось. Груди сдулись, словно воздушные шарики, в результате облучения или химиотерапии, а может, вообще из-за болезни. Муж трижды целует каждый мой сосок. На мгновение отстраняется от меня, спускает свои синие трусы. Пенис у него не такой большой, как я представляла, но, вероятно, достаточно большой.

Он залезает на кровать. Осторожно раздвигает мои ноги, устраивается между ними. Носки он, очевидно, снимать не собирается, делаю вывод я.

О таком я даже не мечтала. Боже, как это здорово… Этот эпизод, эти ощущения я схороню в глубине души, унесу с собой в больницу, где буду вспоминать их, заново переживать. Боже, как хорошо…

Оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо…

Каждая клеточка моего существа вибрирует от наслаждения. Почти каждая. Есть одна, на задворках сознания, которая недовольно бурчит…

Ну почему, почему, почему…

В этот наш последний час, когда мы еще можем побыть наедине…

Я не могу получить то, что на самом деле хочу?

Просто полежать в обнимку со своим мужем.

Лондон, Великобритания, 1999 г.

— Инспектор, — сказал я, — смотрите, что я нашел.

У меня в руке — она в перчатке — банковское извещение с перечнем счетов, которое я достал из-под кровати.

Инспектор Рид мельком глянул на распечатку и угрюмо кивнул:

— Ну что, Тернер, похоже, дело в шляпе?

Я тихо соглашаюсь и почтительно жду, пока он роется в кармане и достает плитку рахат-лукума в шоколадной глазури. В команде Рида я работаю всего неделю, но уже знаю, что этим своеобразным ритуалом он отмечает раскрытие дела. Инспектор содрал обертку и, как и я ожидал, попросил меня высказать свое мнение о месте совершения преступления.

— Убийство, — осторожно начал я, — произошло в этой спальне. Перед нами лежит молодая женщина, полагаю, вьетнамка. Сосед опознал ее, это Суки Мейсон. Одета она в пижаму, и ее забили до смерти. Удары наносились преимущественно по черепу, в точку сразу же над правым ухом, вероятно, тонким каблуком туфли. Сама туфля — сломанная и окровавленная — лежит на ковре.

— Хорошо, Тернер, продолжайте, — говорит инспектор Рид, аккуратно освобождая от фольги верхнюю часть плитки рахат-лукума.

— Также в этой комнате, — более уверенно продолжаю я, — находится туалетный столик; на нем стоят две порожние бутылки из-под красного вина и один грязный бокал. Под кроватью я только что нашел недавно присланную из банка выписку с совместного счета Тайрона и Суки Мейсонов. Очевидно, это убитая женщина и ее муж. В данной выписке, она за истекший месяц, указан перерасход на крупную сумму — 4000 фунтов, многие цифры подчеркнуты красным. Это — платежи, оформленные в долг, все на значительные суммы — от 100 до 300 фунтов. Все покупки сделаны в обувном магазине на Оксфорд-стрит «Харвиз шу импориум», чему есть наглядное подтверждение: огромное количество обуви повсюду — на ковре, в гардеробе, в выдвижных ящиках, под кроватью… Обувь на любой вкус: выходные лодочки, сапоги, туфли на платформе, босоножки, тапочки, кроссовки… — Я жестом показываю на самый примечательный предмет обстановки. — Огромный стеллаж для обуви снизу доверху заполнен туфлями на высоких каблуках. Многие из них на вид очень дорогие, предположительно известных фирм. В общей сложности здесь, должно быть, около ста пар.

— Отлично, — сказал инспектор Рид. Он наконец-то отломил два кубика рахат-лукума и положил их в рот. — С доказательствами все ясно. Теперь, Тернер, объясните, что конкретно здесь произошло.