Чарльз Эллингворт - Тихая ночь

— Мне кажется, Мари-Луиз хотела спросить, есть ли альтернатива. — Жислен нагнулась над столом и стряхнула пепел, внимательно вглядываясь в лица друзей. — Чем сидеть и наблюдать, как боши расхаживают по нашему городу, может, стоит что-нибудь предпринять? Я права?

Жак и Стефан опять переглянулись. Они явно были раздражены, но некая магическая сила заставляла их повиноваться Жислен.

— Послушайте, Мари-Луиз — моя давняя подруга и не придерживается взглядов своего отца, если вы это имеете в виду. К тому же она очень рассудительна, чего иногда не хватает многим из тех, кого я знаю.

Стефан кивнул.

— Так что мы можем сделать? — Жислен разогнула один палец. — Можем ничего не предпринимать, как поступали с начала лета. Вы двое избежали призыва и остались здесь, чтобы дождаться прихода бошей, а могли бы продвигаться на запад. Тогда у нас были бы хоть какие-то шансы. — Она разогнула второй палец. — Мы могли бы найти нужных людей, правда, не совсем понятно где, но которые помогли бы нам переправиться в Англию и присоединиться к генералу де Голлю [48] Шарль де Голль (1890–1970) — французский государственный деятель. Во время Второй мировой войны стал символом Сопротивления. Основатель и президент Пятой Республики 1959–1969 гг. . Он, конечно, похож на сумасшедшего, но, по крайней мере, не лижет зад этим проклятым бошам. Или, — она разогнула третий палец, — мы могли бы сами предпринять что-нибудь и заставить немцев убраться домой к своим любимым жареным сосискам и кислой капусте… — Жислен обвела глазами кухню, гордо демонстрируя три изящных пальца. — Я ничего не пропустила, Мари-Луиз?

В ее глазах читался вызов, вызов робости и осторожности Мари-Луиз, которая всем естеством ощущала важность момента. В эту минуту их детская дружба проходила проверку на прочность, ведь от ее ответа зависела их с Жислен дальнейшая судьба, но Мари-Луиз молчала. Мужчины сочли ее замешательство за ответ.

— Есть, конечно, еще варианты… Например, дождаться, сможет ли Петен вернуть домой пленных. — Мари-Луиз показалось, что она говорит голосом своего отца.

Жислен взяла еще одну сигарету, не спуская глаз с подруги.

— Но если этого не произойдет до следующей весны, то, возможно, нам придется подумать об альтернативных вариантах. Не знаю. Я должна хорошенько все взвесить. Следует учесть все обстоятельства, в том числе и захват заложников.

Мари-Луиз подняла глаза, словно ища поддержки. Подруга смотрела прямо на нее.

— Согласна, — сказала Жислен. — Мы должны все учесть, должны подумать о том, как изменится ситуация, если мы что-либо предпримем. Хотя я уверена, мы и так хорошо все знаем. Это война, а на войне людей убивают. Разница лишь в том, что вместо молодых солдат жертвами могут стать высокопоставленные особы, женщины или даже дети. Так происходит всегда, когда военные действия перемещаются в города или боши начинают бомбить крупные промышленные центры. Посмотрите на Роттердам или Лондон. Поэтому если немцы ответят репрессиями, результат будет таким же. Это война. Вопрос заключается в следующем: стоит предпринимать определенные действия или нет? Я права?

Мари-Луиз почувствовала, что все смотрят на нее.

— Но какое у нас оружие? Фермерский дробовик? У моего отца есть пистолет, но нам понадобится гораздо больше оружия. И взрывчатка, наконец. Где мы все это возьмем?

— Мы можем достать.

— Но как мы будем использовать оружие? Стефан — нотариус, Жак — механик. Кто нас будет обучать?

— Мы знаем кое-кого, кто сможет нам помочь.

Мари-Луиз почувствовала, что круг сужается.

— Все, что мы хотим знать, милая, это будешь ли ты нам помогать. Правда, мне пока неизвестно как. Конечно, тебе придется нелегко — из-за твоего отца. Но его связи среди бошей нам пригодятся. Возможно, тебе придется стать шпионкой. В общем, тебе, мне и остальным девушкам, которые примут решение нам помогать, иногда нужно будет использовать любые средства, чтобы войти в доверие к бошам. Не переживай, трахаться с ними не придется, а то такие коровы, как Адель Карпентье, не погнушаются тыкать в нас пальцем и распускать сплетни. Нам это ни к чему.

Мари-Луиз хотела отпить кофе, но ее руки так дрожали, что пришлось поставить чашку на стол. Чтобы как-то успокоиться, девушка скрестила руки на груди. Стены комнаты вдруг сузились. Мысли путались, перескакивая с одного неясного образа на другой.

— Дорогая, тебе не нужно отвечать прямо сейчас. — Жислен положила руку ей на плечо. — Я понимаю, многое поставлено на кон.