Мария Лебедева - Горький мед

Он пугано и туманно пытался объяснить, что любовь его к Ольге неистребима, что женитьба на Ирине ничего не может изменить в его чувстве, говорил даже что-то о «путеводной звезде» и «маяке» и закончил длинную тираду вопросом, казавшимся ему риторическим: «Но ты же сама не согласилась бы выйти за меня замуж, разве не так?»

Когда Ольга, часа два спустя, подходила к больнице, она увидела в скверике напротив сидевших на скамейке молодоженов. Они о чем-то оживленно беседовали и даже не сразу заметили ее. При виде знакомой до боли улыбки Игоря, обращенной сейчас не к ней, у Ольги защемило сердце.

— Ой, Оля, а мы и не видели, как ты подошла, — весело защебетала Ирина. — Поздравь Игорька, он защитился на «отлично»!

Черные глаза, такие родные, близкие, радостно, как и прежде, засияли ей навстречу.

— Поздравляю! — старательно выдавив улыбку, проговорила Ольга. — Я в этом ни минуты и не сомневалась.

Какое-то время она еще пыталась поддерживать родственное оживление, добродушно отметив, что теперь, поскольку Ирина тоже месяц назад защитила диплом, у них полностью дипломированная семья, учитель и строитель, и что полезнее этих профессий в жизни не бывает, кроме, пожалуй, врача.

— Кстати, о врачах, — вдруг заторопилась она, ухватившись за спасительное слово, так как почувствовала, что переоценила свои силы и разыгрывать дальше роль доброй старшей сестры ей невмоготу. — Вы тут посидите, а я пойду попытаюсь что-нибудь выяснить. Может быть, удастся переговорить с главным врачом.

Понаблюдав больше часа больничную жизнь, Ольга заметила, что в кажущейся суете и неразберихе царил какой-то свой, особый порядок, в котором трудно было разобраться непосвященному. Так, к главному врачу, у чьего кабинета толпились страждущие родственники, нельзя было попасть без бумажки от врача лечащего, к которому проникнуть было еще сложнее.

Наконец, преодолев все эти препятствия, поговорив с обоими врачами, которые оказались очень милыми и симпатичными людьми, Ольга поняла, что ничего нового ей узнать не удалось, кроме разве того, что приступ стенокардии, случившийся у дяди Паши, именуется в народе «грудной жабой» и что, если завтра больного переведут в общую палату, можно будет навестить его.

Узнав об этом, Игорь с Ириной решили переночевать в Александровке, благо оттуда рукой подать до больницы, всего минут двадцать на автобусе.

— Ириша, передай маме и тете Тамаре, что я завтра не смогу приехать, — сказала Ольга. — У меня очень важное дело за городом.

— С Вадимом? — кокетливо спросила та. — Где же это, если не секрет?

«А действительно — где?» — мелькнула внезапная мысль.

— Ну… в Серпухове, — сымпровизировала она. — Может так случиться, что придется там заночевать, так что ты скажи маме, чтобы не волновалась. А в воскресенье я обязательно приеду в больницу.

На чем была основана ее уверенность, что она вообще вернется оттуда, куда завтра собиралась, она и сама не могла бы объяснить.

Дома она поставила в воду поникшие на коврике георгины и пошла в ванную. То, что ее страхи, связанные со звонком Ираклия, на время отошли на задний план, вовсе не означало, что она от них избавилась и забыла, что ей завтра предстоит.

Выйдя из ванной и сварив крепкого кофе, она взяла листок с выписанными вчера телефонами и решительно набрала номер Алика. Тот долго не мог понять, кто это говорит, но при имени Светки оживился, стал судорожно икать и хихикать, наконец сообщил, что сегодня его день рождения, и пригласил Ольгу в гости. На другом конце провода слышалась музыка и чей-то смех. Надежда на помощь Алика рухнула: он был безнадежно пьян.

Оставался только Шурик, так как Ольга поняла, что ни к Андрею, ни к Грише обратиться за помощью она все же не решится. Ей вдруг стало страшно от мысли, что Шурика может почему-либо не оказаться дома или вообще в Москве, что он носится где-нибудь на своей байдарке. Она сильно разволновалась, отчетливо представив, что тогда ей уж точно ни поддержки, ни спасения ждать неоткуда, и долго не решалась набрать его номер.

Слава Богу, Шурик не только оказался дома, но живо откликнулся на ее мольбу о помощи и спустя час сидел у нее на кухне, внимательно выслушивая подробный рассказ о случившемся.

— Вот что, Ольга, — подытожил он, дослушав до конца, — хорошо, что ты не сообщила в милицию, они его только спугнут. Увяжутся за машиной, он сразу же все поймет.

— Но что же делать? — спросила она в надежде, что, отвергнув милицию, Шурик предложит собственный план. — Ты ведь не можешь появиться у памятника вместе со мной.