Анастасия Орехова - В кольце твоих рук

Мы были безрассудны.

— Мы были прекрасны.

— Мы были…

Майкл не дал ей закончить. Он сделал то, что хотел сделать с того самого момента, как увидел Наташу. Поцеловал ее полуоткрытые губы, почувствовал нежные прикосновения ее языка, ее дыхание на своем лице. И понял: вот оно, счастье, вернулось к нему.

Она медленно покачала головой. Нет, уже слишком поздно. Видно, эту чашу им суждено испить до дна. Неважно, что в ней, божественное вино или яд. До дна!

Наташа скользнула на ковер, увлекая его за собой. Тела их сплелись в страстном объятии. Майкл высвободился из ее рук и, не отрывая губ от пылающей кожи, опустился вниз к ее ногам. Тонкие колени, дрогнув, разошлись, открывая перед ним то, что составляет вечную, неразрешимую загадку женщины. Майкл припал к ней лицом, вдыхая пьянящий аромат ее тела. Язык дразнящим движением завибрировал, затанцевал в ней.

Наташа застонала и вся изогнулась ему навстречу. Пальцы широко раскинутых рук конвульсивно сжимались и разжимались. Волосы разметались по ковру и, казалось, жили своей самостоятельной жизнью. Майкл приподнялся над ней, торжествуя от сознания своей власти над этим божественным телом. Сейчас она целиком принадлежит ему и никто не в силах ее отнять.

Наташа протянула к нему руки, вся призыв, желание, страсть. Соски, как два пунцовых бутона, цвели на не тронутой загаром коже ее груди. Нежные полукружья ребер вздымались в такт прерывистому дыханию. Она притянула его к себе, длинные ноги обвились вокруг его шеи.

Он ворвался в нее бурно, неистово, не таясь, так, как она этого хотела. Он знал, он чувствовал это и ликовал. Ее горячие соки омывали его, все внутри пульсировало, сжималось, требуя — еще, еще!

Он уверенно и властно вел ее за собой к вершинам блаженства, и, когда они достигли последней черты, с ее губ сорвался звенящий крик, пролетел над океаном и замер вдали.

Самолет напрягся, как перед прыжком, завибрировал, задрожал, взревел всеми моторами и стремительно понесся по взлетной полосе. Через секунду он был уже в воздухе. Наташа с наслаждением откинулась на спинку кресла. В отличие от большинства других людей, она любила летать, любила аэропорты с их вечной оживленной суетой и напряженным ожиданием. Для нее это всегда было ожидание чуда. Сейчас ты в Москве, все вокруг привычно и знакомо, а через несколько часов — уже в совершенно другом мире, отовсюду слышна чужая речь, неведомые доселе краски и запахи щекочут воображение, неизвестность пьянит и волнует кровь. Ради таких минут стоит жить.

— Наташа, неужели это правда? Мы действительно летим, — прервал ее мысли возбужденный голос. — Летим в Англию! До сих пор не могу в это поверить.

Наташа повернулась к своей соседке. С Ольгой Зотовой она познакомилась во время оформления в эту командировку, которая свалилась на обеих как снег на голову. Они обе преподавали английский язык в институте международных отношений, знаменитом МГИМО, но только на разных кафедрах, и раньше как-то не встречались. Ольга была чуть старше Наташи, ближе к сорока. Высокая, крупная, розовощекая, она так и лучилась здоровьем и энергией. Когда она говорила, ее голос разносился далеко вокруг и никого другого слушать было уже просто невозможно. Круглое лицо в обрамлении кудрявых каштановых волос, широкая, жизнерадостная улыбка, искрящиеся юмором глаза сразу располагали к себе. Глядя на нее, Наташа мысленно поблагодарила судьбу, что она послала ей именно такую попутчицу. Ведь им больше месяца предстоит провести вместе.

Когда Наташе позвонила заведующая кафедрой, она как раз собиралась вести детей соседки на прогулку в парк. Неожиданный вызов на работу, обычное дело. Наташа любила возиться с ними. Мальчики шумно толкались в дверях, вырывали друг у друга ведерки и лопатки и никак не могли решить, кто что понесет. В такие моменты промедление было смерти подобно. Только на улице они хоть немного успокаивались. Ребятишки были погодки, поэтому интересы перекрещивались буквально во всем. Младший непременно хотел то же, что и старший, и наоборот. Да и о каком старшинстве могла идти речь: одному было пять лет, а другому всего четыре.