Ксения Васильева - Западня, или Исповедь девственницы

Наташа, на удивление себе, огорчилась тем, что старый барон не появится на приеме, — ей как-то сразу стал неинтересен и скучен этот прием, наверняка нудный. Но то, что будет Аннелоре, ее порадовало, и как-нибудь, так она успокоила себя, они обязательно поедут к барону.

Как ни хотелось, но пришлось звонить Динару и рассказывать ему — как тот требовал — все в подробностях. Он обрадовался:

— Вот, я же вам говорил, что так будет! Теперь вы должны скоренько съездить к барону в гости и там задружиться на всю оставшуюся жизнь! — Он захохотал, что отвратительно отозвалось в Наташе.

Прием прошел, как всегда. Скучно и на уровне. Приезжий гость был весьма доволен. Ему понравилась мадам посол. Он знал, что здесь посол — женщина, но не представлял себе, что она так хороша и молода.

А вечером Аннелоре кое-что узнала. Она уселась на свой стул с вязанием и ожидала уже тех историй, что с мальчонкой. Но оказалось — нет. Тут было все серьезнее… Саша Евгеньич, как называл Динар своего гостя, был склонен к женщинам, потому что долго описывал, как Наташа похорошела, и в этом чувствовался мужчина без отклонений. Значит — Саша Евгеньевич… Это надо запомнить, может быть, Наташа знает его? Или хотя бы слышала? Потом они поговорили о том, что надо шевелиться, — это сказал Евгеньич, и Динар обиженно заявил, что быстрее быстрого быть ничего не может, если Саша хочет, пусть сам попробует прямиком толкнуть Наташку к этому шагу. А Динар посмотрит, как у него получится с этой упрямой макакой. (Анне ужаснулась от того неуважения, которое они проявляли к Натали. Даже — презрения… «Почему? Как они смеют? Наверное, смеют… — огорченно вздохнула она, — интересно, как назовут они ее, Анне?» — И услышала: «Старая сорока…» От этого она взбесилась не на шутку. Какие же эти русские мужики! Для них не существует женщина как особа, с которой надо быть прежде всего мужчиной, даже если, предположим, эта женщина служит им… Тогда тем более они должны уважительно говорить о ней… них… А дальше эти двое решили позвонить Натали. Только Динар предупредил этого Сашу, что пока ему, Саше, не стоит открываться, чтобы не перепугать Наташку… (значит, Натали знает этого типа? И не с лучшей стороны, видимо? А что знает о Натали сама Анне?)

На следующий Аннелоре после долгих раздумий все же связалась с Наташей:

— Натали, мне надо срочно с вами поговорить. Лично.

Та пригласила ее к себе.

Они сели за кофе, и Наташа сказала:

— Да, Анне, я вас слушаю.

Она сразу же начала с того, что в апартаментах Динара поселился какой-то мужчина из России. Вел себя так, как будто въехал надолго. И Аннелоре назвала его имя. А потом рассказала подробно о разговоре, не упустив ни «макаки», ни «старой сороки», ни того, что приехавший человек Динара с чем-то торопит, видимо, чтобы знакомство с Рихардом продолжалось более интенсивно.

Наташа внимательно выслушала Анне и поняла, что ее обкладывают, как зверя. Она не возмутилась на «макаку», она испугалась — того, что здесь Проскурников, и более того — торопит Динара.

Но какова их цель? Картины? Вряд ли. Это лишь часть чего-то целого, но не надо говорить об этом Аннелоре, не надо пугать ее, она и так возмущена и напугана до предела. Наташа должна сама во всем разобраться.

— Милая Анне, — сказала она ласково, — вы меня не удивили, хотя я знала этого человека там, в России, как вполне порядочного и доброжелательного. Но как видите, ошибалась. Я часто ошибаюсь, Анне, — с горечью улыбнулась она, — никак не могу привыкнуть, что люди перестали носить маски и стали самими собой… Я думаю, что дело тут в картинах, конечно. Только они хотят действовать наверняка. Чтобы я не как посол и не как ваша приятельница просила барона, а уже как ЕГО приятельница о личном одолжении — мне так кажется… Зачем приехал этот человек? Пока не знаю… Похоже, он приехал подстегнуть Динара и проследить за исполнением.

Наташа накрыла своей ладонью руку Аннелоре:

— Вы, дорогая, оказываете мне, а может, и России — будущей! — неоценимую услугу! Ведь мы теперь все будем знать и сможем предупредить любое недружественное действие…

— А как же Рихард?.. — начала было Анне, но замолкла, так как хотела дальше сказать, что стоит подумать и о нем… Может быть, лучше все это закончить?.. А картины?.. Натали?.. Ну, не убьют же Натали из-за того, что она не смогла решить этот давний вопрос, который не мог решить никто. Да Анне и не уверена в том, что если Натали и Рихард «подружатся» — так она это называет, то барон отдаст ее государству огромный пласт его коллекции — русских художников.