Барбара Делински - Случайная судьба

— Ублюдок!

В трубке повисла тишина.

— Да что с тобой такое? — возмущенно рявкнул Рэнди.

— Я бы откусил себе язык, если бы знал, чем это кончится.

Похоже, Рэнди начал потихоньку закипать.

— Послушай, она же убила человека!

— Случайно! И это еще в том случае, если она и есть Лиза Мэтлок. Мне противно думать о том, что ты меня использовал! И для чего, боже правый!

— Я тебя не использовал. Ты упомянул об этом, и что-то вдруг вспыхнуло у меня в голове. Я покопался в памяти, провел свое собственное расследование, смотался в этот город и нашел ее — так при чем тут ты? Ты-то ведь разом потерял к этому интерес.

Может, в глазах Рэнди все и выглядело именно так, но Гриффин отнюдь не потерял интереса к Поппи. Мысли о ней до сих пор не давали ему покоя. Он был заинтригован еще в самый первый день, когда позвонил в Лейк-Генри, собираясь написать рассказ о Лили, и ее сестра первая взяла трубку. Мужество — вот первое, что почувствовал он, увидев ее. Жизнь нанесла ей страшный удар, но не смогла лишить ее мужества.

«Я хочу написать рассказ для «Вэнити Фэар», — объяснил он ей тогда, в сентябре. — В частности, о том, что бывает, когда кто-то грубо вторгается в вашу личную жизнь, о том, какие порой бывают последствия. Мне показалось, что история Лили Блейк в данном случае подходит как нельзя лучше. Лейк-Генри — ее родной город. И я решил, что кое-кто тут может иметь свои соображения о том, что произошло с ней».

«Черта лысого они у нас есть!» — с чувством ответила ему Поппи, и у него разом точно гора свалилась с плеч. Ему нравилось ее прямодушие. Ее преданность сестре. Чем больше упрямилась Поппи, тем интереснее ему становилось — и это была вовсе не игра в детектив, заставляющая иных слишком ретивых писак продолжать расспросы. В первый раз увидев ее в инвалидной коляске, Гриффин почувствовал, как что-то вдруг перевернулось в его душе. Проклятая штуковина, казалось, ничего не весила. Это было настоящее произведение искусства — к тому же бирюзового цвета. Этот бирюзовый цвет сказал ему о Поппи не меньше, чем ее короткие темные волосы.

Ему пришлось долго уговаривать ее, прежде чем она приняла его приглашение пообедать вместе. Это было потрясающе, невероятно. Они проговорили больше трех часов — и все не могли наговориться.

Во всяком случае, ему так показалось. Но когда он дал понять, что надеется на продолжение, Поппи вдруг уперлась. Он звонил — ему отвечал автоответчик. А когда ему наконец удалось пробиться к ней, Поппи коротко объяснила, что ему не на что рассчитывать, она — не для него.

Он догадывался, о чем она думает. Она ясно дала ему это понять с первых же слов, которыми они обменялись.

«Я не в состоянии бегать. Я не могу кататься на лыжах и не могу ходить. Не могу даже бродить по лесу, потому что это проклятая коляска может застрять в грязи. Я не могу танцевать. Не могу водить машину, если она не приспособлена для этого специально. Не могу собирать яблоки и делать сидр. Не могу даже стоять под душем».

Он догадался, что последние двенадцать лет она старалась не думать об этом. И вот теперь, когда в ее жизни появился он, Гриффин, эти мысли вновь вернулись к ней. Это застигло ее врасплох. Что ж, пусть так, решил он. Ей нужно время.

И он дал ей время. Потом как-то раз заехал к ней под предлогом, что случайно оказался в городе, а затем каждые две недели посылал ей открытки из всех мест, где бывал. И вот уже почти месяц не звонил. Но вовсе не потому, что забыл ее. Все это время он из кожи вон лез, стараясь узнать о ней как можно больше.

Как оказалось, они с Хизер Мэлоун близкие подруги. В тот день, когда он пригласил Поппи пообедать, они как раз столкнулись с возвращавшейся из магазина Хизер. Поппи представила ее Гриффину. С Поппи они обменялись всего несколькими словами, но сразу чувствовалось, насколько они близки. Гриффин ничуть не сомневался — вопреки всякой логике, надо сказать, что Поппи уже все известно. Теперь она знает, что он и есть тот подлец, который навел ФБР на след ее подруги.

— Все дело в ней ? — спросил Рэнди.

Проклятие! Конечно, все дело в ней.

— Ты же говорил, что она не желает продолжать ваши отношения, — настаивал Рэнди. — Иначе черта с два ты бы навел меня на след.

Гриффин не знал, так это или нет, но у него не было ни малейшего желания обсуждать это с Рэнди.

— Послушай, если ты когда-нибудь хоть одной живой душе проговоришься о том, что услышал об этом от меня, тебе конец. Ты понял?

— Ух ты, черт возьми! Ты мне угрожаешь?